A Girl in Black and White

4. Быть Сестрой сопряжено со взлетами и падениями. Серебро — одно из падений. Вышеупомянутый Неприкасаемый принц сказал мне, что серебро — это ведьмин металл. Так вот, это было не потому, что нам нравилось отваривать его и готовить в нем детям; это было потому, что он блестел как надо, а его текстура была такой гладкой. Это было проклятие после того, как давным-давно женщина прибыла из Элиана и решила извлечь больше магии, чем могла дать ей земля, сожгла ее, создав первую Сестру. Я поняла, что нельзя брать, не взвалив на себя еще и ношу. Именно по этой причине моя алчная мать сняла с меня манжету, чтобы получше рассмотреть, и разрушила мою жизнь, какой я ее знала.

5. И наконец, за вычетом некоторых мелких деталей, моя бабушка — и, возможно, мать — лгали.

Видите ли, с их историей была проблема. Мне было суждено открыть печать, когда мне было шесть, так почему же я заранее надела наручники?

Я рассеянно покрутила единственный серебряный браслет, который остался у меня на запястье. Другой, вероятно, был где-то на дне океана. Я не была уверена в последствиях его снятия, но пока ничего предосудительного из этого не вышло.

Я не задавал своих вопросов маме, потому что, во-первых, я была уверена, что она на них не ответила бы, а во-вторых, я ей не доверяла. Вовсе нет.

— Просто возьми это, Кэл.

— Нет.

Она покачала головой.

— Должно быть, ты унаследовала эту чувствительность от своей бабушки.

— Это было явно не от тебя, — сказала я с милой улыбкой.

— Ладно, не бери. Но зайди ко мне домой, если передумаешь. Клинтону любопытно, как продвигается твое обучение.

— Спасибо за предложение, но я не буду заходить и не буду говорить с твоим обещанным о моем обучении, учитывая тот крошечный факт, что он хочет продать меня своему сыну. Ты же знаешь, мой брат.

Моя мать закатила глаза.

— Сводный брат. Вы не родственники по крови. Ты всего лишь пытаешься найти предлог, чтобы невзлюбить его.

Я рассмеялась.

— О, пожалуйста. У меня полно причин его не любить.

— Что?

Я запнулась, колеблясь.

— Ну... Во-первых, у него женское имя. Мне просто не нравятся светловолосые мужчины. И он немного раздражает.

— Это смешно. Элис — лучшая пара в городе. Кроме того, ты должна дать клятву в День Всех сестер.

Разочарование просочилось в мою грудь. Я знала, что у меня мало времени, чтобы решить, что я бы делала дальше, поскольку этот день подкрадывался все ближе и ближе, и каждый шаг все больше давил на мои легкие.

— Я хочу выйти замуж за кого-нибудь нормального, — упрямо сказала я. — Как кузнец.

Это была правда. После моего маленького приключения мне не нужен был мужчина с магией. Я просто хотела кого-нибудь человеческого, совершенно определенно.

Моя мать фыркнула.

— Тогда, к счастью, последнее слово остается за мной.

В Сестричестве существовали правила; самое главное, чтобы сохранить мир между нами и нашими мужскими эквивалентами — Друидами, — каждая из нас должна была выйти замуж за кого-то одного из нас. Были случаи, когда это упускалось из виду человеком, занимающим более высокое положение во власти, или просто кем-то, кого Община Сестер считала своим союзником. Но хуже всего было то, что последнее слово в том, за кого я полностью вышла бы замуж, оставалось за моей матерью. Однако я думала, что ей нужно многое исправить, и она не стала бы заставлять меня жениться на ком-то, кого я не одобряла.

— Кузнец? — пробормотала моя мать. — Ты либо не в своем уме, либо мать достигла своей цели по промыванию тебе мозгов.

По иронии судьбы, моя бабушка в первую очередь хотела, чтобы я вышла замуж за кузнеца. Но нет, ее настойчивость не промыла мне мозги. Просто теперь я знала, что такое человек, владеющий магией. Звучало неплохо, пока кто-то не начиналитобой помыкать, указывать, что делать . . .

Я улыбнулась во все зубы.

— Ну, по крайней мере, она научила меня кое-чему, особенно тому, как не бросать свою дочь на добрых двадцать лет.

Она поджала губы и вздохнула:

— И это мой сигнал уходить, — она спустилась на пару ступенек, прежде чем остановиться и сказать: — Я слышала, что прощение действительно полезно для души.

— Я думаю, то же самое относится и к тому, что у тебя есть мать, которая тебя воспитывает. Хотя если бы я знала, — добавила я, изображая разочарование.

Проигнорировав этот выпад, она направилась в прихожую.

— О чем она думает? — пробормотала она себе под нос. — Человек без магии слаб.

— И Клинтону тоже привет за то, что он так часто посылал тебя расспрашивать меня о моей подготовке.

Она открыла деревянную дверь.

— Было приятно, доченька. Давай как-нибудь повторим это снова.

— Я уже волнуюсь, — сухо ответила я, когда она закрыла за собой дверь.

Можно с уверенностью сказать, что мои отношения с матерью были непростыми. Интересными. Но чертовски непростыми.

 

 

 

 

— Если вы посмотрите на карты перед собой, все дома Сестринства отмечены звездочкой. Главная звезда — Главный дом в Гровере, недалеко от Болот, — сказала Агнес, когда все мы, девочки, были в гостиной наверху, вдали от любого разврата, который должен был происходить внизу.