A Girl in Black and White

Я вздохнула, ненавидя этот бизнес с «выбором». Как будто он мог просто выбрать меня без моего согласия. Ну, по правде говоря, он мог бы это сделать с одобрения моей матери.

— Что за чушь, — сказала Джули. — Она даже не мила с ним!

На самом деле это было не так. Но я больше не могла обращать на них внимания, потому что мои мысли вернулись к той дурацкой газетенке со сплетнями. Это был не первый раз, когда я слышала, как его имя упоминалось рядом с именем какой-то женщиной, но это был первый раз, когда это предполагало ‘ухаживание’. Горячая искра вспыхнула в моей груди.

Мог ли он пойти дальше, выбрав кого-то полную противоположность мне?

Ответ — нет.

Высокая, с темными волосами, сильно загорелой кожей и выразительными зелеными глазами. Это была принцесса Лучиана. Худшее? Она была известна своим мягким голосом и скромностью, абсолютной противоположностью мне.

Он как-то сказал мне, что не занимался ухаживанием, если оно не носило определенного распущенного характера. На самом деле, он сказал что-то вроде "единственное ухаживание, которым я занимаюсь, не связано с одеждой".

Я не знала, почему именно эта ложь заставила меня стиснуть зубы, учитывая другие, скажем, сопровождающие меня в город, которого не существовало.

— Хорошо, ягненка отправляют в приют… Каламити, куда ты идешь? — спросила Агнес, когда я проходила мимо нее.

— Причесаться, — ответила я, к удивлению девочек.

И затем добавила номер семьдесят три к моему списку "Причин, по которым я ненавижу Уэстона": лживым обманщик который не добивался расположения женщин, которые носили одежду.

 

 

 

 

В Симбии часто была поговорка, которая переходила из уст старших в уши молодежи:

"Никогда не задерживайся в южном порту, ибо то, что с тобой случится, — это скверный поступок".

Учитывая, что я прожила здесь всего шесть месяцев, было легко притвориться, что я не осознала опасности прогулки вглубь гавани, где корабли пришвартовывались для разгрузки.

О том, что у моряков моральные принципы несколько выше, чем у их капитанов, у которых их вообще не было. И то, что пройти так близко к судну, известному тем, что перевозило рабов, с телом, которое в плохую ночь продали бы за сотню серебряных монет на любом аукционе, было слишком заманчиво для тех, чьи умы вращались вокруг жадности.

Я определенно осознавала опасность — Генри сам предупредил меня низким голосом. Я думала, он пытался казаться мужчиной, чтобы я послушалась. Но он должен был знать, что я бы в любом случае его не послушала. Мне просто нужно было выбраться из этого дома, подальше от будущего, которое надвигалось на меня.

Мне не полагалось выходить из дома после наступления темноты или без разрешения Агнес. Но у меня всегда были проблемы с правилами. То есть с их соблюдением. Щиты на моих окнах не удерживали меня внутри, и я часто пользовалась этим.

Правила были таковы, что мы не привлекали внимания к тому, чем на самом деле было Королевское мероприятие: резиденция Сестер для девочек до их приведения к присяге.

Все женщины, работавшие в борделе, не обращали на нас внимания. Защитные барьеры вокруг резиденции каким-то образом отвлекали их от попыток понять, какова была наша цель здесь. Хотя это не срабатывало, чтобы мужчины не замечали тебя, и после того, как тебя заметили, что ж, тебе говорили выполнять свою работу, чтобы не привлекать ненужного внимания к ‘шлюхе’, которая не хотела быть шлюхой. Обычно я просто оставалась наверху именно по этой причине.

Я поглубже натянула капюшон на голову, спускаясь по причалу; фонари, свисавшие с железных крюков, с шипением погасли, когда я проходила мимо них.

Когда я разглядела тускло освещенный иллюминатор и темную воду, я замерла. Ледяная дрожь пробежала по моей коже, вызвав мурашки на поверхности.

Белизна паруса ярко сияла в ночи. Черная буква "Т" в середине означала грозное присутствие — и это была всего лишь простая буква. Титан. Я никогда не видела ни одного из их кораблей, пришвартованных здесь, и никогда не думала, что увидела бы. Все знали, что Максим и Титаны были не в хороших отношениях. Я узнала об этом из первых рук.

Но не могло быть такого, чтобы Максим не знал; он заблокировал этот город. Никто не входил и не выходил без тщательной проверки у главных ворот или здесь, в порту. Неприкасаемые стояли в очереди группами по четыре человека, наблюдая за разгрузкой товаров.

— И куда, по-вашему, вы направляетесь, миссис?

Скрипучий голос раздался справа от меня, и я обернулась, чтобы посмотреть на мужчину постарше: невысокий, с седой бородой, с трубкой у губ, сидящий, скрестив ноги, в ветхой шлюпке, привязанной к причалу.

Он кивнул в сторону гавани.

— На твоем месте я бы дальше не пошел. Там плохие люди.

Я рассеянно смотрела на развевающийся гигантский парус, гнев и неуверенность поселялись у меня под кожей. Мой голос был мягким, задумчивым.

— Может быть, я одна из них.

Он усмехнулся.