A Girl in Black and White

Я неодобрительно нахмурилась, но затем покачала головой. Я превращалась в свою бабушку.

Его веселье исчезло, он стиснул зубы и оперся локтем на спинку стула.

— Я думаю, ты держишь нас всех за дураков.

— Я могла только надеяться на это, — пробормотала я, осматривая корпус.

— Эти наручники, которые на тебе, не позволяют тебе колдовать, так что побереги силы. Тебе это понадобится.

Я вздохнула.

— Я думала, мы были ближе к этому, Максим.

Он лишь мгновение смотрел на меня невеселым взглядом.

— Твой вид вызывает у меня отвращение. Правда. И тот факт, что теперь ты можешь восстать из мертвых, вызывает безмерное беспокойство.

— Тебе не нравится мой вид только потому, что ты думаешь, что это мы прокляли твой народ этим прекрасным Неприкосновенным даром.

— Я не думаю, я знаю, — прорычал он.

Я задела за живое ...

Очевидно, давным-давно одна Сестра почувствовала презрение со стороны мужчины из восточного города Талия — так давно, что я, честно говоря, считала это непочтительным, — который испытал отвращение, когда узнал, что она Сестра. Итак, она проклинала его и его народ, что если он не хотел прикасаться к ней из предубеждения, то никогда не смог бы прикасаться ни к кому, кроме своих — о, а потом она заставила его влюбиться в нее. Мне это казалось излишеством. Но я предполагала, что многое из того, что делали Сестры, было именно таким.

— Я этого не делала, так что не уверена, почему ты на меня злишься. Кроме того...

— Не говори, пока я тебя не попрошу.

Я закрываю рот, хмурясь.

— Теперь я собираюсь задать тебе несколько вопросов, а ты ответишь. Мне не нужны твои раздражающие мнения или дерзкие реплики в промежутках, поняла?

Я стиснула зубы, но после недолгого раздумья выдохнула вместе со своим раздражением. Злить его было не тем, что мне было нужно в данный момент.

— Понятно.

— Я не твой принц, но я правитель этого города. Обращайся ко мне с уважением, — сказал он мне так, словно обращался к непочтительному простому крестьянину.

Теперь он просто вел себя как ублюдок.

Меня охватило раздражение. Мне потребовалось все, чтобы не сказать это, но я сдержалась. Я научилась немного большему терпению с тех пор, как оказалась здесь, осознав, к чему привело мое упрямство в прошлый раз.

— Я. Понимаю. Милорд.

— Как ты жива?

Я сделала паузу, гнев медленно покидал меня. Я никому об этом не говорила.

Сглотнув, я опустила взгляд на деревянные доски.

— Почему ты думаешь, что я была мертва? Ты явно ошибаешься.

— Уверяю тебя, это не так.

— Слушай, мы можем поговорить в другом месте? Особенно без этих цепей?

Он уставился на меня, ожидая, что я обращусь к нему должным образом.

Я вздохнула.

— Милорд.

— Нет.

Какой приводящий в бешенство человек.

— Я не помню, чтобы имело место такое событие, как смерть. Должно быть, ты думал о другой девушке. Меня бы не удивило, если бы они волей-неволей ходили с ножами...

— Это подпадает под категорию раздражающих мнений.

— Я не знаю, что вам сказать, милорд. Я жива. Как ты можешь ясно видеть.

— Какой была твоя конечная цель?

— Я ни в какие игры не играла. Уэстон похитил меня.

— Как ты можешь все еще быть здесь, когда Ролдан сказал мне, что ты полностью мертва?

Я пожала плечами.

— Волшебная зрелость.

Неправда, но я сомневалась, что он об этом знал.

Сара пережила то же самое, когда у нее впервые начались месячные. Магдалена, когда потеряла девственность. Ни один из них никогда не умирал и не возвращался обратно.

— Как ты меня нашел? — спросила я со вздохом.

— Мои люди сказали, что видели женщину Уэстона в городе, поскольку помнят тебя с тех пор, как ты почтила нас своим присутствием в нашем лагере некоторое время назад. Я думал, им это померещилось или, может быть, они сошли с ума — было чертовски жарко.

Я нахмурилась еще сильнее. Почему женщина Уэстона?

— Во-вторых, я видел, как ты подожгла корабль Титанов. Тогда я понял, что это ты. Каким-то образом это простое маленькое пламя охватило весь корабль за считанные секунды.

О.

— Что ж, — сказала я, — думаю, этого достаточно.

Вокруг нас установился штиль, корабль казался пустым из-за тишины, и только пологая скала в неподвижной воде.

— Что ты делаешь в городе?

Я возразила:

— Чего ты от меня хочешь?

Он откинулся на спинку стула, вытянув ноги перед собой. Я представила, как он сидел, пока пара его женщин обмахивала его веерами. Было что-то забавное, но раздражающее в его потакании своим желаниям. В этом была разница между ним и Уэстоном. Возможно, они разделяли одно и то же отношение — мое ко многим вещам, но Максим был гедонистом — в то время как я верила, что у Уэстона были определенные вещи, к которым он стремился, однако взамен отказывался от многих удовольствий. Но от каких? Мне стало интересно.

Максим потер подбородок, обдумывая это, в то время как тишина во многом уняла легкую боль в моей голове.

— Знаешь, я знаю тебя лучше, чем ты думаешь.

Я усмехнулась, забавляясь.

— Я в этом сильно сомневаюсь.

— Я, наверное, знаю тебя лучше, чем Уэстон.

Я приподняла бровь.