А я смогу…

– Да, я его знаю, шапочно. Он сначала ругался ужасно, когда я только арендовала магазин. Ходил скандалить, мол, клиентуру увожу. Я даже один раз милицию вызывала. Но потом попритих. Там случайно такая история получилась. Я ехала днём по делам, смотрю – женщина с тремя детьми мал мала меньше голосует, а у мальчика старшего лицо в крови. Остановилась, до травмопункта отвезла. Мальчик, оказывается, с горки катался и упал, нос разбил, губу рассёк. Пока ехали, разговорились. Оказалось, она жена этого самого Эльчина. Голосовала уже минут пять, никто подвозить не хотел. То ли крови боялись, то ли детей в таком количестве. Эльчин потом мириться приходил, фрукты приносил. Так что сейчас у нас отношения почти приятельские, здороваемся при встрече, с праздниками друг друга поздравляем. И никаких наездов. Он хороший вообще-то, только затурканный жизнью.

– То есть ты думаешь, что это не он?

– Нет, не должен. А какая вторая версия?

– Вторая – твоя напарница, хозяйка «Бабушкиного сундучка».

– Лариса? Да не может быть!

– Мне подумалось, может быть, она увидела, как ты хорошо дело поставила, и решила тебя выжить, а бизнес твой к рукам прибрать? Очень уж удобно получается, сама посуди, два отдела в магазине: сувениры и цветы. Я с ней поболтал о том, о сём и между делом спросил, почему сама цветами не торгует. Она ответила, что не хочет распыляться. Мне показалось, что искренне. Тем более что ещё до этого очень твой магазин хвалила, рекомендовала у вас цветы покупать. Я как-то сразу первую версию посчитал более перспективной, но теперь, раз ты считаешь, что Эльчин ни при чём, даже и не знаю, к чему склониться.

– Серёж, я ведь тоже обо всём этом думала, думала, чуть голову не сломала. И про конкурентов, и про Ларису. Не они это, вот точно не они. За мной же ещё и слежка была. А это не их уровень, понимаешь?

– Согласен. Тогда давай до завтра оба подумаем, а там обсудим. Ты, Лёль, попробуй вспомнить, когда именно появилась слежка и что этому предшествовало. Ну, не знаю, например, ездила куда-то, познакомилась с кем-то, разговор какой-нибудь был, который удивил. Понимаешь?

– Да. Я постараюсь.

– А я завтра всё-таки съезжу к этому самому Эльчину, посмотрю на него… Ну, что ж, пора ехать.

– Может, всё же переночуешь?

– Завтра пробки в Москву будут. Да и, главное, Матрёну Ильиничну не хочется напрягать. Вам ведь потом придётся постельное бельё стирать, гладить.

– Я бабушке стиральную машинку-автомат купила, – улыбнулась Лёлька.

– Гладильную тоже?

– Нет, только утюг новый.

– Вот именно. Поеду я Лёль, давай, гони меня в шею.

– Не могу.

Расставаться не хотелось ужасно. Он притянул к себе за полы тулупа невесту, и, с трудом сдерживаясь и позабыв про слова отца Петра о жениховстве, принялся жарко целовать её. Лёлька сначала отвечала, но потом, ощутив серьёзность, силу и напор своего горячего любимого, ловко вывернулась из его рук, тихо смеясь и поправляя растрепавшуюся под его натиском девичью косу, делающую её ещё моложе, чуть запыхавшись, прошептала:

– Серёжка, я понимаю, что это несовременно и, наверное, для многих глупо, особенно учитывая наше совместное прошлое, но давай в этот раз всё сделаем правильно? Как должно быть! Давай не будем торопить события?

Сергей, с трудом успокаивая дыхание, улыбнулся и кивнул:

– Давай. Но долго я не выдержу. Поэтому свадьба будет скоро. Вот разберёмся с нашими делами, вернёшься в Москву, и пойдём заявление подавать. И отца Петра в покое не оставлю, пока нас не обвенчает.

Он снова шагнул к ней, легко коснулся губами её лба и шепнул с усмешкой:

– Я, конечно, плохой христианин, грешник, но если бы ты знала, Лёлька, как мне сейчас тяжело остановиться.

– Мне тоже, – еле слышно ответила она и, перекрестив, чуть-чуть подтолкнула его:

– Поезжай, Серёжа, поздно уже. Я тебя люблю, очень. Завтра я с почты тебе позвоню, хорошо?

– И я тебя. Ещё сильнее. Надо было тебе мобильник купить, что ж я, дурак, не догадался!

– Да тут и не ловит наверняка, не расстраивайся.

Он порылся в карманах, вытащил телефон и посмотрел:

– Действительно, не ловит. Бывает же такое!

– Не волнуйся, я тебе буду каждый вечер с почты звонить. Договорились? Ты уж поосторожнее там.

Сергей сунул телефон обратно в карман и вдруг расцвёл:

– Вот я склеротик! У меня же для тебя маленький сюрприз! – Он нырнул в тёплое нутро любимой «Аудяшки» и достал из бардачка пакетик с фирменным вензелем «Бабушкиного сундука». Ольга, тронутая до слёз, извлекла из него два хорошеньких свёрточка, перевязанных ленточками, и стала распаковывать. Лицо её так сияло от радости и предвкушения, что Ясень поклялся себе почаще делать ей подарки. Увидев в свете фонаря, под которым они стояли, визитницу с хитрой мордочкой, так похожей на Ирискину, Ольга ахнула:

– Господи, Серёжа! Я так её хотела, но меня жаба задушила. Решила, что негоже себя так баловать.

– Теперь я тебя буду баловать, – улыбнулся он нежно и хрипло добавил, – ты только люби меня, Лёлька, пожалуйста, люби.

Она вскинула на него глаза и на секунду закрыла их, пытаясь удержать слёзы. Ничего не вышло, и из под ресниц предательски заблестело.