А моя душа у тебя в руках, на твоей ладошке лежит…

вились голуби по-над куполом,
воспаривши до синевы,
и вороны отвратным жупелом
залетели аж от Тывы.
бились калики перехожие
за копеечку, медный грош.
и крестились на храм прохожие
на бездомных и на святош…

стыли слезы морозным жемчугом,

не давая открыть глаза,
за ресницами другим берегом
милосердия образа.
пред иконою не куражиться,
неча драть наизнанку рот,
и чем тише молитва скажется,
тем вернее она дойдёт.

дальний свет через окна брезжится, и

мятется пугливый блик.
с фресок в душу мне зрак прорежется,
с фресок пристально смотрит лик! —
милуй, Боже, меня, я грешен,
даждь ми помощи, помоги…
буду благостен и прилежен,
дай возможность вернуть долги!..

небеса облаками полнятся,

чресла выкрасив в черный цвет…
и летит небесная конница
в неказистый синий просвет… —
Боже, друг мой, отец и учитель!
пусть плывут январи, ноябри,
но души моей вечный рачитель,
ты свободу мою забери!

не хватает ни сил мне, ни знаний,

ничего не хватает – слаб!
Жду всю жизнь я и так указаний,
все равно я твой старый раб.
Эта жизнь мне подарок от змея,
Изменить ее мне по плечу!
Жить по-божески – это сумею!
Жить по-божески – я хочу!

«вторая половина декабря…»

вторая половина декабря…
пора бы поворачивать к морозам,
к завалам снега, к февраля угрозам
из логова безумца-дикаря…

ведь правда ж ненормальная стезя

дойти к пороше и вернуться в осень?
в своем упрямстве он совсем несносен!
так дальше жить совсем уже нельзя!

а хорошо звучит развод с зимой!

пусть забирает все свои пожитки,
и присланные к праздникам открытки,
и убывает к маменьке домой!

а для меня свобода и простор!

и неча разводить теперь турусы,
лепить арапа, и плести искусы,
мой ясен путь, и спор вполне, и скор.

когда-то здесь я счастье расточал…

и от успехов все меня качало…
беру билет и все начну сначала!
и первого в начале всех начал!

«фиолетовый вечер…»