А может?.. (СИ)

— Мы спорили около полугода, моей любимой фразой были слова о том, что «лучше бы он пошёл на футбол». Я пыталась привести ему массу аргументов по поводу того, что музыка — это бесперспективно, Николай тоже не горел желанием видеть в сыне гитариста. Но все наши доводы разбились, когда мы поняли одну-единственную вещь: Сандро будет действительно счастлив, если начнёт учиться играть на гитаре. Тогда почему мы так препятствуем этому, ставя в его жизни на первое место свои желания? Я рада, что мы вовремя осознали свою ошибку. Взаимопонимание с детьми может прийти далеко не сразу, но если ты действительно желаешь для них лучшего, то в конечном итоге начинаешь пересматривать свои взгляды.

— А в тринадцать Сандро всё-таки занялся футболом… — с улыбкой сказала Нина.

— Дети очень быстро меняются, — развела руками мать. — Им интересно попробовать абсолютно всё, и, знаешь, это здорово. Во многих из нас не хватает чего-то ребяческого: бесконечного стремления узнать об этом безграничном мире больше, сильной любви к нему, умении видеть что-то хорошее в каждом проявлении жизни. Я очень счастлива видеть это в вас с Александром даже сейчас, когда вы уже повзрослели. Ко мне самой вернулось это, когда у меня появились дети: этот мир я вместе с вами будто бы открывала заново. Для меня он словно бы перевернулся с ног на голову.

Когда Нина и Микаэла закончили с посудой, они прошли в гостиную и поудобнее устроились на мягком диване, где и продолжили разговор.

— Когда Эми жила у нас, я сначала даже не заметила каких-то существенных изменений в себе, — призналась девушка. — Но затем поняла, что для меня на первое место автоматически начали вставать её потребности. Появилось желание дать ей самое лучшее, защитить её, сделать счастливой… И в скором времени я осознала, почему заметила это только впоследствии: просто такое стремление было для меня само собой разумеющимся.

— Даже не имея родных детей, ты по отношению к Амели как раз и почувствовала родительскую любовь, — ответила Микаэла. — Появление ребёнка навсегда забирает покой, и, сколько бы лет не было твоему сыну или дочери, ты всегда будешь звонить ему или ей, спрашивая, как он добрался до дома, — сказала мать Нины. — Мы с твоим отцом были очень молоды и совсем неопытны, когда родился Александр. И первые два месяца после его рождения мы оба постоянно вскакивали по ночам, чтобы проверить, дышит ли он. Сандро рос, мы быстро учились обращаться с детьми, и из головы уходили все дурные мысли, но чувство тревоги за вас с ним осталось навсегда. Я не знаю, как описать ощущения, когда у тебя рождается ребёнок… Ты будто бы отдаёшь ему навсегда часть своего сердца. Это не просто любовь или забота, это нечто гораздо более сильное и светлое чувство, абсолютно безусловное и вечное. Можно клясться в любви мужу или жене, но, как бы грустно это ни звучало, она может пройти. Любовь к сыну или дочери — никогда. Какие бы конфликты между вами ни происходили, как бы вы друг на друга ни обижались, в глубине твоей души останется частичка, которая не позволит тебе оставить их в беде, забыть о них. Дети и вправду делают нас лучше. Они учат забывать нас об эгоизме.

— Кэндис говорила то же самое, — задумчиво произнесла Добрев. — Знаешь, она так изменилась после того, как родилась Флоренс: мне показалось, будто бы она в одночасье повзрослела. Но она выглядит действительно счастливой.

— Дети дарят массу положительных эмоций. Обо всех сложностях воспитания забываешь, когда твой ребёнок делает первый шаг, впервые называет тебя мамой, получает первую пятёрку и сразу же бежит к тебе, чтобы поделиться радостью. Нина, — вдруг сказала Микаэла, пристально посмотрев на дочь, — почему ты завела сегодня со мной этот разговор? Вспомни, мы ведь редко говорили на такие темы.

Девушка смущённо улыбнулась, поджав губы.

— Мне кажется, ты весь день хотела о чём-то сказать, — заметила женщина. — Будто бы в твоей жизни произошло что-то такое, что трудно скрывать, потому что чувства переполняют тебя.

— Ты видишь меня насквозь, — сказала Нина. — Мне, правда, нужно тебе кое-что рассказать. Мам, я жду ребёнка, — тихо проговорила она, прижавшись к ней.

Микаэла улыбнулась и погладила дочь по волосам.

— Девочка моя, — прошептала она. — Это же прекрасно! А Йен знает?

— Да, — кивнула болгарка. — Одно я знаю точно: нашему сыну или дочери невероятно повезло с отцом. Йен по-настоящему счастлив: ты же знаешь, как он об этом мечтал.

— А ты? — спросила женщина, пристально посмотрев дочери в глаза.

— Эта новость была неожиданной для меня, но я пребываю в эйфории, — призналась Нина. — Хотя мне немного страшно.

— Чего ты боишься? — насторожилась Микаэла.

— Мне постоянно кажется, что мы с ним практически ничего не знаем о детях, — объяснила девушка. — Мне пока трудно представить жизнь, в которой у нас с ним будет малыш. Это странное ощущение, ведь с нами жила Амели, и мы уже имеем представление обо всех трудностях, связанных с появлением ребёнка.