А может?.. (СИ)

— Йен, объясни мне одну вещь. Почему ты перестал воспринимать меня отдельно от нашего ребёнка? Ты слышишь себя? — Добрев изо всех сил старалась держать себя в руках, но по мере того, как она говорила, делать это ей становилось всё труднее. — Все твои интересы, беспокойство, планы связаны только с ним. Обрати внимание хотя бы на меня! Или я для тебя просто чёртов инкубатор?

Девушка сорвалась на крик, и в её голосе звучала сильная обида. Йен стоял не шелохнувшись с широко распахнутыми глазами, сомкнув губы, и тяжело дышал.

— Можешь говорить, что хочешь, — выдохнув, произнесла Добрев. — Моего решения это всё равно не изменит. Я обещала завершить историю Елены, и я это сделаю, хотя «Дневники вампира» для меня уже давно в прошлом. И мне плевать, что ты об этом думаешь.

В этот момент чаша терпения Йена переполнилась и он на мгновение потерял контроль над собой.

— Ты, блять, издеваешься надо мной?! — с остервенением взревел он.

Сомерхолдер замахнулся и с невероятной ненавистью опрокинул со стола стакан с водой, который через секунду со звоном разлетелся по плитке мелкими осколками. Добрев от неожиданности вздрогнула.

Йен подошёл близко к Нине и сверкнул на неё глазами. Он был в отчаянном исступлении, но в его взгляде, больше, чем негодование, читалась невообразимая боль. В каждой клетке его тела чувствовалось невероятное напряжение, и со стороны могло показаться, что ещё немного — и он даст ей пощёчину, однако болгарка этого не боялась, так как знала: он никогда не поднимет руку на девушку. Несколько секунд в помещении стояла страшная тишина, которая отдавалась в ушах каким-то звоном.

— Ты вообще когда-нибудь будешь прислушиваться к моему мнению или нет? — сквозь зубы спросил он, склонившись над её лицом. — Кто я в твоих глазах, чёрт возьми — мужик или так, половая тряпка?

— У тебя нет желания, чтобы я просто прислушивалась к твоему мнению: ты хочешь просто подмять меня под себя, признайся в этом хотя бы себе, Йен. Управлять собой я тебе не позволю никогда. Я не твоя собственность. — голос Нины звучал на удивление спокойно. — Отойди, — с отвращением прошипела она и вышла из кухни, задев мужчину плечом.

Вскоре Добрев уехала на встречу к Кевину, оставив Сомерхолдера один на один со своими эмоциями. Прийти в себя и хотя бы немного успокоиться ему помогла только дорога: за рулём он всегда чувствовал себя комфортно. Однако до нормального состояния Йену, по всей видимости, было ещё далеко, потому что Пол сразу увидел в нём негодование.

— С Ниной поссорились? — спросил он, когда друг приехал к нему.

— Так заметно? — пробормотал Смолдер.

— Бро, да от тебя разве что только пар не идёт! — воскликнул Василевски. — Выкладывай, что стряслось у вас?

Пол достал из бутылочницы французский коньяк марки Hennesy.

— Будешь? — предложил он.

— Я за рулём, — мотнул головой Йен. — Пошли ремонтировать машину, мне нужно отвлечься. Тогда и поговорим.

Спорить Уэсли не стал, и ребята отправились в гараж.

Пока Пол ставил машину на домкрат и снимал колесо, а Йен искал необходимые инструменты, Сомерхолдер успел вкратце описать произошедшее утром.

— Нина тебе не рассказывала о своих планах насчёт девятого сезона? — спросил брюнет, откручивая шайбу.

— Нет, — отозвался Василевски. — Со мной она об этом не говорила.

— Ну прямо как агент 007, — усмехнулся Йен. — Всё делает втайне.

— А знаешь, почему? — вдруг произнёс Пол. — Она уже боится твоей реакции на её решения по поводу работы. Слушай, из-за чего ты так относишься к её стремлению построить карьеру? Что в этом плохого?

— А, то есть, по-твоему, ещё не успев родить, бежать заключать контракт на новый сезон, прекрасно зная, что через несколько месяцев у тебя на руках будет маленький ребёнок, это нормально? — мужчина чувствовал, как злость закипает в нём вновь.

Йен открутил необходимые болты, и вместе с Полом они сняли рычаг подвески.

— Ладно, согласен, здесь она палку перегнула, — сказал друг. — Может, на эмоциях это сделала… Но у вас ведь возникали конфликты и до этого. Она не изменится, — покачал головой он, повторив то, к чему Сомерхолдер раз за разом приходил в эти дни. — Да и должна ли?

— Господи, да почему ты постоянно защищаешь Нину? — с раздражением спросил брюнет.

— Потому что это её жизнь, её работа, её карьера, её право выбирать, — ответил Уэсли. — Представь, если бы она была против того, чтобы ты занимался благотворительностью. Ты бы реагировал иначе?

Йен на мгновение задумался, но пример, приведённый Полом, всё равно показался ему неубедительным.

— Как бы я ни был увлечён чем-то, я всегда разделяю свою семью и то, чем я занимаюсь, — сказал он, вынимая ШРУС. — У Нины границы между этим отсутствуют напрочь. Она каждый раз пытается убедить меня в том, что наши отношения и карьера одинаково важны для неё, только вместо того, чтобы провести лишний вечер дома, она уезжает на очередной кастинг. Её отговорки у меня вот где уже, — выплюнул Сомерхолдер, указав на горло. — Её не изменила даже беременность.

— Может, вам обратиться к семейному психологу? — несмело предположил поляк. — Кому-то, говорят, помогает.