А мы с тобой не чужие (СИ)

Дане мой папа нашел занятие — с вечера они возились на заднем дворе, копали червей, чтобы на рассвете отправиться на пруд на рыбалку. На самом деле до моего звонка маме ни у кого и в мыслях не было никакой дачи и рыбалки, но Даню было надо чем-то увлечь, и папа выбрал единственный знакомый ему метод. Позабыв о своих ученых званиях, он усердно пыхтел, копая землю. Рядом с ним озадаченно крутился изнеженный роскошной жизнью в квартире Данька.

Моя мама кинулась на обставленную в деревенском стиле кухню, принялась жарить любимые Данины драники, а я…

Первые сутки я просто лежала в кровати на мансарде, на которую вела деревянная лестница из просторной гостиной. Уставившись стеклянными глазами в стену, я пыталась переварить то, что произошло. Данька совал мне в лицо мелкую рыбешку, которую удалось выловить в пруду, радовался жутко!

Я улыбалась, хвалила его, а в груди жгло ощущение, что меня обокрали. У меня забрали мужа, забрали имя у моей погибшей дочери, а у моего сына отняли квартиру. Впрочем, Даня в накладе не останется — ему от моих родителей в наследство будет и квартира, и дача. Обиднее всего за украденное имя Ангелина. Мою Ангелиночку похоронили, и то, что Юлька так бессовестно сыграла на чувствах Сережи, подсунув ему ребенка с таким же именем, не без подсказки свекрови, меня добило. Неужели она надеялась его привязать таким образом? Вроде как: смотри, Даша не смогла, а я подарила тебе Ангелиночку! Если учесть тот факт, что моя малышка погибла из-за аварии, это чудовищная манипуляция. Вот как теперь с этим всем жить дальше?

Слышу шаги — по лестнице на мансарду поднимается мама.

— Даша, там тебе цветы передали, — мнется она.

Я хмурюсь. Отставляю кружку с недопитым кофе на подоконник.

— Что еще за цветы?

— Спустись, сама посмотри. Я в это дело лезть не хочу, — она гордо разворачивается к лестнице, всем своим видом показывая пренебрежение к тому, кто прислал букет.

В первой половине дня уже зябко. Накинув на плечи длинный кардиган, я спускаюсь с мансарды.

В просторной столовой на деревянном столе в вазе стоит букет роскошных красных роз. Розы именно такие, как я люблю — сочные, свежие, благоухающие.

Сердце сжимается от неприятного ощущения — я ведь не глупая, понимаю, что они от Сережи. Подхожу к букету, вынимаю изнутри открытку.

«Моя дорогая, любимая жена! Прости меня, если сможешь. В этом мире есть только одна женщина, которая для меня все. Это ты. Сегодня в обед я заеду к вам с сыном. Люблю, скучаю. Сережа»

Я понуро вставляю открытку обратно в букет. Значит, в обед он приедет. Даже думать об этом тошно! Не принять его я не могу, ведь есть еще Данил, который постоянно спрашивает, когда мы поедем домой. На даче хорошо, но все игры, приставки и прочий комфорт остался там, где над всем властвует Сергей. И я не знаю, как быть дальше.

Прощу ли я когда-нибудь Сергея? Нет. Такие вещи нельзя простить. Два года он жил на две семьи и не собирался мне ничего говорить. А ведь еще в декрет постоянно склонял уйти! Интересно, для чего ему еще один ребенок? Пока на этот вопрос я не нахожу ответа.

По столовой и кухне разливается аромат жареных блинчиков.

Я останавливаюсь в дверях.

— Сергей в обед приедет. Поговорить, — сообщаю матери.

Она внимательно смотрит на меня.

— Даша, а ты сама с ним еще чего-то хочешь?

— С Сережей?.. — я потираю плечи руками. Отчего-то становится очень холодно, прям мороз по коже.

— Не знаю, мам. Я в тупике. Понимаю умом, что Дане будет лучше дома. Там все привычно, там комфорт. Но пересилить себя и возобновить супружеские отношения с Сергеем… нет, не смогу. При одной мысли о том, что он будет меня обнимать, к горлу подкатывает тошнота. Он же меня ко второму ребенку постоянно склоняет, мам! Находиться на одной территории опасно, рано или поздно он может меня заставить…

— Даже не думай, Даша! Какой еще ребенок?! Пусть Юля ему рожает второго! Не понимаю я Сергея. Изменил, так уходи к той, с которой у тебя все хорошо. Зачем жену, которой и так в душу плюнул, заставлять рожать второго?

— У меня нет ответа на этот вопрос. Единственное, что я знаю — это то, что мне не стоит возвращаться в нашу с Сергеем квартиру. Ничем хорошим это не закончится. Он… стал каким-то агрессивным. Опасным, что ли? Раньше такого не было. Руки он никогда не распускал.

— Ох, Даша, Даша. Так живешь с мужчиной, и не подозреваешь, что за демоны в нем дремлют. Он же срывается иногда, пьет. Я ведь не вчера родилась, все вижу. Сколько раз от него перегаром несло по утрам?

Я медленно сажусь на стул.

— Это было после нашего несчастья. Пил он не от хорошей жизни, а потому, что было плохо.

— Да ладно! — мама ехидно ухмыляется. — А до этого? То вечеринки, то банкеты, то встреча с деловыми партнерами где-нибудь в сауне. Забыла, что ли, как ты его ждала, а его под утро навеселе привозили?

— Ну, а кто не пьет, мам?

— Все пьют. Но в допустимых количествах. А Серёня твой нормы не знает.

Вздыхаю. От ее слов становится еще неуютнее.

— Сергей угрожает, что в случае развода будет биться за опеку над Даней.

— Неужели он думает, что его сыну будет лучше в компании Юли?