А наутро радость

Она пошла в Лопин, чтобы купить яйца себе на ужин. На этот раз ребенок сидел верхом на другом бедре матери, а мужчина делал фарш для гамбургеров. Анни попросила отпустить ей четыре яйца, и женщина положила яйца и бумажный пакет на прилавок. Анни выложила на прилавок десять центов.

Укладывая яйца в пакет, Анни спросила:

– В городе есть промтоварный магазин?

Мужчина перестал молоть мясо, и они с женщиной переглянулись. Затем женщина ответила:

– В двух кварталах.

Мужчина протянул руку и сказал:

– В ту сторону.

Анни поблагодарила их. По пути она ущипнула дитя за голую ножку. Быстрее молнии женщина переместила ребенка на другое бедро, подальше от Анни.

– Извините, но он такой хорошенький, – оправдывалась Анни.

«По крайней мере, они как бы со мной поговорили», – подумала она, выходя из лавки.

Эгги Лопин, старая дева, владелица промтоварного магазина, стала следующей в списке Анни. У мисс Эгги было старческое лицо и вечно юное тело. Она как бы остановилась в том месте, где ручей сливается с рекой. Маленькие твердые шишки так и не стали грудями, бедра не раздались, чтобы обозначилась талия, а ноги были тонкие и прямые, как у ребенка. Ее окутывала аура ожидания, как будто она могла расцвести в любой момент.

В отличие от четы бакалейщиков, мисс Эгги была очень болтлива. Директор средней школы приходился ей племянником, и у него была университетская степень. Поэтому мисс Эгги считала, что принадлежит к университетскому городку. Анни спросила ее о владельцах бакалейной лавки.

– Эти Лопины! Видите ли, моя дорогая, он частично индеец, а она – белая женщина. И она слишком гордая, чтобы выйти за него замуж. Так что они просто живут вместе и производят на свет детей. Чего только не сделает женщина, чтобы не поступиться своей гордостью!

Анни рассказала мисс Эгги, что они с мужем собираются завтра переехать в маленький коттедж.

– Слава богу! – воскликнула мисс Эгги. – Если бы вы знали, что творится в этом коттедже, когда в нем никто не живет! Видите ли, моя дорогая, я прогуливаюсь там после того, как закрываю магазин. И я заглядываю в окно спальни – просто чтобы проверить, все ли в порядке. О, я видела там такое! – Она воздела руки и закатила глаза. – Там грешат, моя дорогая. Я бы не осмелилась вам рассказать. – Но она все-таки рассказала и посоветовала Анни купить новый матрас. У нее есть в задней комнате хороший матрас, и она бы продала его недорого.

Но Анни не нужен был новый матрас. Ей нужны были две простыни, две наволочки, два купальных полотенца и два кухонных. Ей чуть ли не пришлось упрашивать мисс Эгги продать ей эти вещи. Эта женщина предпочитала беседовать, а не продавать. Анни осведомилась, где можно купить подержанный утюг. Мисс Эгги посоветовала ей зайти в магазин старых вещей за углом. Анни ушла – но не раньше, чем мисс Эгги рассказала ей все о владельце этого магазина.

На самом деле это был не магазин, а просто лавочка старых вещей. В углу Анни обнаружила ржавый утюг, и мужчина запросил за него пятнадцать центов. Он принялся счищать с утюга ржавчину куском наждачной бумаги.

– Как мило с вашей стороны, что вы делаете это для меня, – заметила она. Он немедленно вручил ей утюг и наждачную бумагу. «А все мой болтливый рот, – подумала она. – Теперь придется чистить утюг самой».

И тут Анни увидела качалку. Она была в хорошем состоянии – только одну из четырех ножек заменили палкой из другого дерева. Качалка стоила один с половиной доллар. Анни заплатила двадцать пять центов, пояснив, что муж отдаст остальное, когда придет за качалкой. Затем она написала расписку в получении двадцати пяти центов и попросила продавца поставить свою подпись. Он поставил на бумаге крестик.

Следуя указаниям на коробочке, Анни положила чернослив в кастрюльку, налила туда чашку воды и накрыла крышкой. Затем она поставила кастрюльку на печку сзади, чтобы чернослив медленно тушился. Вынув новые простыни и наволочки, она застелила постель. Но сначала она проверила окно в спальне. Да, подоконник был низким, так что даже такая маленькая женщина, как мисс Эгги, могла заглянуть в окно. «С этим нужно что-то делать, – решила Анни. – Иначе при свете луны мисс Эгги сможет заглядывать в окно и наблюдать, как мы грешим». Она повесила на карнизы для штор два банных полотенца.

Анни взглянула на матрас, на котором, как утверждала мисс Эгги, так много грешили. Он показался Анни довольно невинным. Однако она решила перевернуть его, чтобы отделаться от мысли, что им пользовались другие пары.

Это была тяжкая задача. Она тянула и тащила изо всех сил и сломала два ногтя, прежде чем удалось перевернуть матрас. Обессилев, Анни бросилась на кровать. Она раскраснелась, сердце бешено колотилось. Но вскоре она расслабилась, и ее сморил сон. И тут зазвонил телефон. Его хриплый звонок разносился по всему коттеджу, настоятельно требуя внимания. Анни встала и подошла к телефону.

– Кто это? – спросила она.

– Это я. Я звоню в перерыве между занятиями. Как дела?

– Карл! Они не женаты!

– Кто не женат?

– Бакалейщики.

– Анни, это не наше дело.