А обещали сказку…

– И Вирха не было. И феи, и Мурза, и всего этого! Марина, это твоя фантазия, твой мир! Ты в коме уже третий год! Я согласился на эксперимент, чтобы достучаться до тебя, но все пошло вразнос. Ты сумела расщепить мою личность и в одну ее часть вселилась сама, чуть не переломав мне все нейронные сети, а во второй… каким-то образом признала меня и снова влюбилась, так ничего толком и не вспомнив. Но Хорта нет! И Вирха нет! Есть я. Твой муж! Вирт.

Хочется ругаться. Круто он мне мозги компостирует. Это… так сразу и не додумаешься, что, блин, загружен в матрицу…

– Марина. – Голос – бесконечно усталый.

Он встает и делает шаг вперед. Между мной и ним тут же возникает прозрачная стена. В шоке ее разглядываю.

– Вот видишь – это твой мир, твое сознание. Тебе даже говорить и чертить ничего не надо – все появляется по первому желанию. И… – сглатывает, сжимая зубы, – если ты захочешь – меня здесь уже через полмига не будет.

Сажусь, тяжело дыша и понимая, что стало как-то чересчур тихо. Одно из двух: или я оглохла, или все птицы сдохли… Заодно и Мурз сбежал, фея где-то пропала. Хорт исчез.

– Я что, вправду сошла с ума?

– Ты не сошла с ума! – рычание. – Просто… тебя очень сильно… обидели. Ты попала в одну историю и чуть не погибла – с тех пор в коме. Врачи говорили, что еще полгода – и вытащить тебя не удастся…

Смотрю на него.

А ведь действительно, Вирх и Хорт были так похожи. Только один – чуть более утонченный, а второй – чуть более родной. А теперь передо мной стоит некто высокий, красивый, с алыми радужками и взъерошенными волосами. Он сильный, знакомый и находится на расстоянии вытянутой руки. А еще он сказал, что является моим мужем.

… Я еще и замужем!

Глава 41

Мы говорили долго. До утра.

Он рассказал мне, как мы познакомились (я его сбила, а он выжил и влюбился), как встречались, как он дарил мне подарки (среди прочих – черного котенка, которого я назвала Мурзом; котенок сильно бедокурил, лазал по шторам и никого, кроме меня, не признавал). Он говорил о моих привычках (люблю поспать), недостатках и достоинствах (всегда держу данное слово). Рассказал пару шуток из жизни (взрывающаяся картошка, одежда с дырами в виде утюга), сказал… что скучает. Что не может без меня. Что уже три года ходит в больницу каждый день, просто чтобы увидеть мое лицо, что… что, разделившись в моем сознании на Вирха и Хорта, бешено ревновал их друг к другу. Что очень хочет, чтобы я наконец-то открыла глаза, и обещает беречь отныне и всегда так, чтобы ни одна сволочь больше не приблизилась и на километр.

А еще обещал сказку. Сказал – на этот раз настоящую. И больше не надо будет бояться, что хеппи-энда не будет или меня снова обманут. Что все будет хорошо.

Так я и уснула рядом с ним, отделенная прозрачной стеной и слушая его голос. Тихий, мягкий и ласковый. Словно говорил с маленьким недоверчивым котенком, а не с собственной взбалмошной женой.

Странно, все так странно. И полное ощущение того, что я все-таки сошла с ума. В тот день, когда повстречала фею.

Вирт постоянно рядом. Смотрит, молчит. С той ночи он вообще постоянно молчит. Совсем как Хорт. И смотрит… как Вирх. Это пугает.

Я все еще ничего не помню из своего прошлого и не собираюсь возвращаться. Мы все еще на поляне. И я хочу снять защиту. Но прежде – объясню все, что чувствую, все, что хочу. И лес… до этого почти нереально смазанный и какой-то затертый – теперь он снова живой и реальный. Такой, какой и должен быть. Белки бегают, птицы поют… и если это всего лишь бред, значит, я остаюсь в нем.

– Ты решила? – Сидит у дерева. Голова отклонена назад, но смотрит в глаза.

Опять не могу угадать ничего по выражению его лица. А могла когда-то?

– Да. Я не вернусь.

Нет реакции.

– А ты – да. Прости, я понимаю, что все это… но даже если предположить, что ты не лжешь и я действительно сейчас подвешена на проводах, я просто не хочу возвращаться. Так что, – встаю, отряхивая сор с колен и задумчиво на него глядя, – можешь просыпаться и гарантированно ждать развод. Наверняка можно его оформить, если жена уже не выйдет из комы. А я пока тут… В конце концов, я же так и хотела – иметь свой собственный мир и хеппи-энд в придачу…

Черные глаза сверкнули, он медленно встал.

Мне стало немного жутко, непроизвольно делаю шаг назад. Хотя сказать, что именно пугает в его фигуре, – не могу. Почему-то. Барьер! Между нами все еще барьер. Так чего я боюсь?

Он подходит и осторожно кладет изящные пальцы на прозрачную пленку.

– Марина, не надо. – Не смотрит на меня. Голова опущена, а голос – холодный как лед.

– Почему?

Глупый вопрос. Он отводит руку назад, улыбается, не поднимая лица, и бьет. Кулаком. Так, что земля вздрагивает, а птицы с криками взмывают в небо. Чем он ударил-то? Электрошоком?

Отшатнувшись, падаю назад. Он же изучает место удара и делает шаг назад.

– Не надо. – Голос хриплый, по рукам проходит дрожь. Я почему-то уже до жути его боюсь.

Он – смотрит только перед собой. Потом поворачивается боком и с силой врезается в стену. Так, что земля снова вздрагивает, а барьер прокрашивается во все цвета радуги.

– Хорт!