А он не вернулся из боя

Утром следующего дня, после завтрака с гостями встретились командиры дивизии и полков, вспомнили ребят, возложили венки к обелиску павших, а перед обедом вместе с командованием дивизии их приняли в облисполкоме, где состоялся откровенный разговор.

Уже во второй половине дня Вера Федоровна и Анна Степановна с Татьяной уехали в Минск. Все так устали, что всю дорогу практически спали. А когда машина въехала в город, Анна Степановна обратилась к Тане:

— Ну, что, доченька, повстречались мы с Андрюшей?

— Да, на картине он такой, как когда уезжал. Даже улыбается так, как только он мог.

— А мой Коля совсем не похож, наверное, художник рисовал с его фотографии в военном билете, — присоединилась к разговору Вера Федоровна. — Кстати, я спросила, а почему Леонова нет? Оказывается, пригласили только семьи погибших.

— Их можно понять, — кивнула головой Таня, — в дивизии служили тысячи парней, и всех принять, даже для города Витебска, было бы невозможно.

Вскоре они распрощались, договорившись, что на следующий день после работы сходят к памятнику и возложат цветы.

На следующий день произошло неординарное событие. Возложив букеты цветов, они решили пройти вглубь острова, где находился большой стол, на котором была выбита карта Афганистана с указанием городов и провинций, где дислоцировались советские воинские части. А вдоль кромки берега стояли каменные глыбы с указанием, какое соединение или подразделение дислоцировалось там. В этот момент к ним подошла Инна Сергеевна Головнева. Они поздоровались, обнялись и вдруг увидели перед собой невысокого роста миловидную женщину. Она обратилась к ним:

— Извините, — вместо приветствия сказала она, — я искала вас, приходила часто сюда, но никак не могла застать вас. Я жена Новикова Александра Павловича, — в этот момент она увидела, как насторожились лица женщин и поспешно произнесла: — Нет, нет, я не буду вас ни о чем просить, единственное, я хочу попросить у вас прощения за этого мерзавца. Он очень заносчив, труслив, да и просто элементарный подонок. Я долго мучилась, у нас же был маленький ребенок, но он уже вырос и не может находиться рядом с таким отцом. Сколько я его не убеждала прекратить издеваться над бедными людьми, оскорблять, но ему на все наплевать. Мне недавно стало известно, как он поступил с вами, да и другими. Его же зависть загрызла, что ребят, их родителей уважают, преклоняются перед ними, а ему готовы только в лицо плевать. В общем, я не выдержала и развелась с ним. Обращаюсь к вам, дорогие, ради Бога, простите меня и моего сына за эту сволочь, — и женщина заплакала.

Коблик обняла ее:

— Не надо так убиваться. Важно, что вы сами разобрались. Конечно, плохо, что семья распалась. Но вы правы, чем жить с таким негодяем, лучше уж быть одной. Кстати, а как вас зовут?

— Антонина.

— А ваше отчество?

— Олеговна. Я с ним действительно извелась. Представьте себе, мужика в сорок лет выгнали из КГБ. Это как надо было ему «постараться»? Спасибо, что хоть полпенсии дали. А он подружился с рюмкой, работать не захотел. Пил, по бабам шлялся, какие-то делишки всяким темным личностям устраивал. Пенсию свою пропивал. Вот мне и пришлось уйти со школы, где я преподавала, и стать «челноком». Здоровье свое в этих поездках в Турцию совсем подорвала. Так и тяну все на себе, а он ни копейки в дом не принес. Не знаю, за какие шиши, но недавно купил или украл компьютер. Вот и сидит днями за ним и беспробудно пьет. Сын говорил, что он где-то достал чужие награды, а он же за Афганистан даже благодарности не получил, не то что награду. Так эти ордена и медали напялит на себя и ходит хвастается, какой он боевой афганец! Смотрите, завидуйте, аплодируйте мне! А нам с Пашкой стыдно за такого родственника. Три дня назад нас развели, и он тут же по пьяни признался мне, что у него есть женщина, но, как я поняла, тоже пьянчужка. Обещал, что переедет к ней жить. Дай бы Бог! Сил моих уже больше нет…

Женщины вышли на набережную и, прогуливаясь вдоль реки, разговаривали допоздна. Когда расставались, договорились дружить.

Вернувшись домой, Таня с грустью сказала:

— Как же несправедлива жизнь. Негодяй выживает, приезжает домой, издевается над своими же товарищами, вдовами, а настоящий мужчина, честно служил Родине и погибает… Хотя, что это, я… Андрей наш жив. Да, ему очень тяжело, но чует мое сердце, что мы его дождемся.

Анна Степановна обняла ее:

— Конечно, дождемся, мы уже столько лет живем надеждой.

Глава 60. Бровикову повезло

Прошло немало времени, прежде чем Бровиков понял, что наконец нашел себе пристанище. Он действительно оказался в полуцивилизованном племени, без диких изуверских обычаев и привычек, где не поедают людей, не применяют страшную казнь и не хотят воевать с себе подобными. Даже жилища здесь были сооружены по типу бунгало. Приняло племя новичка, страшного на вид, безногого чужака с пониманием и радушием.

Он понимал, что обязан этому племени жизнью. Не найди они тогда его, вряд ли бы сохранилась в лесной чаще хоть одна его косточка.