А он не вернулся из боя

Вечером она позвонила родителям Антона, но Алла Владимировна разговаривала, как всегда, радушно и спокойно. Поговорив о том о сем, пообещали друг другу, что будут перезваниваться, распрощались. Анна Степановна понимала, что если она расскажет о звонке Леонова и о чувстве, которое она испытывает, конечно же, это взволнует и Таню. Решила оставить этот разговор с Антоном при себе.

Во сне увидела Андрея: красивый, стройный, в офицерской форме, с идеальной выправкой, он улыбался маме. Утром она проснулась, стала готовить завтрак, а сердце ее как бы говорило: жди вестей!

Глава 68. Воспоминания

Бровиков воспрянул духом. Если раньше он не видел ничего страшного в своей гибели, и ему было все равно, где он и с кем, то теперь жизнь приобрела для него особый смысл. Отныне она наполнилась ожиданием информации о жене Татьяне, дочери Насте и, конечно же, маме. Ему стало интересно, что происходит там, на родине. Появились своеобразные циклы в его жизни: от одного письма Леонова до следующего. Правда, интервалы между ними длились по два-три месяца. Андрей теперь жил мыслями, мечтами о своих родных. Ему было интересно все, о чем писал Антон.

Как-то ночью долго не мог уснуть, лежал с открытыми глазами и думал, правильно ли он все-таки поступил, что выбрал одиночество вдали от своих родных. Он даже попытался разделить на плюсы и минусы, что было бы, если бы он вернулся домой. К плюсам надо отнести то, что он был бы с семьей, и это, пожалуй, единственное. К минусам? Первое — постоянные переживания жены и матери при виде его изуродованного страшными шрамами лица, скрытая настороженность и даже нежелание Настеньки показывать своего папу подружкам и друзьям. А как можно понять постоянное ощущение своей ненужности обществу, знакомым? Однажды ему приснилось, что он дома, лежит на диване, читает то ли газету, то ли книгу. Слышит, что пришла подруга Тани. И подруга громко говорит, не подумав, что он может ее слышать: «Таня приходи ко мне на день рождения, только приходи с мамой, будет весело, я заказала певцов-профессионалов. Я бы пригласила и твоего Андрея, но, сама знаешь, ему будет там неловко, и не хочется, чтобы гости пугались при виде его. Я думаю, ты меня понимаешь».

Такие сны еще больше убеждали его, что он, как любящий сын, муж и отец поступил правильно, не загрузив жизнь своих близких, дорогих ему людей, своим грузом печали, стеснений и переживаний.

Видел и сон, что присутствует на свадьбе дочки. Он вошел в зал в числе последних, когда гости уже сидели за столом. При виде его послышались испуганные голоса, все зашевелились, некоторые стали уходить. Андрей проснулся весь в поту.

Правда, был и другой сон. На следующий день ему как раз предстояло ехать в Лупане и, конечно же, он жил надеждой, что получит письмо от Леонова. Лег пораньше, так как отъезд был намечен на раннее утро. Во сне ему приснилась жена. Он уже лежал в постели, и вдруг в спальню вошла она, в длинном пеньюаре с открытым декольте. Засмотрелся на ее красивую фигуру, полуобнаженную грудь, а она медленно подходит к кровати и говорит: «Ты что, любимый, уже лег спать? Не позволю! Ну-ка, подвинься! Я так давно ждала тебя, соскучилась». Андрей даже громко застонал и проснулся. Он был один, а вокруг темнота и тишина, которая, кстати, стала его в последнее время донимать и становилась мучительной. Он ждал, чтобы быстрее наступило утро, чтобы идти к людям, слышать их голоса, шум механизмов.

Наконец пришло письмо. Андрей тут же, на почте, присев на кресло в углу, быстро вскрыл конверт и стал читать:

«Здравствуй, дорогой Андрей Михайлович! Прошла почти неделя, как пришло твое письмо. Я получил его по дороге в аэропорт, заехал на почтамт. Решил, что прочту его в самолете. А летел я как раз в Минск, и в самолете встретился с нашим комдивом Евгением Михайловичем Бочаровым. Оказывается, он уже командующий Пограничными войсками Республики Беларусь. Вспомнили Афган, тебя. Я не утерпел и спросил его: „Евгений Михайлович, как вы считаете, а мог ли Бровиков выжить?“ Он ответил: „К сожалению, нет.

Человек без ноги, с другими ранениями упал в глубокую пропасть. Его жизнь в тот момент могла сохранить только немедленная квалифицированная медицинская помощь. В ущельях, как известно, госпиталей, хирургических реанимаций нет. Жаль, очень жаль его, Андрей был прекрасным командиром и очень хорошим человеком“.