А он не вернулся из боя

Сказалось и то, что ранее до 60 процентов белорусской промышленности работало на военно-промышленный комплекс. Многие заводы-гиганты производили до 80 процентов военной продукции от общего объема производства.

С 1991 года цены на продукцию, потребляемую сельским хозяйством, выросли по сравнению с 1990 годом: на электроэнергию — в 281 раз, на дизельное топливо — в 237 раз, на бензин — в 100 раз, а закупочные цены на зерно — в 6 раз, на свинину — в 16 раз, на птицу — в 16 раз. В три раза сократилось приобретение удобрений, почти не покупалось техники, химических средств защиты растений. В аналогичном положении находились транспорт, жилищно-коммунальное хозяйство, резко упали доходы населения, которые не успевали за расходами, появилась безработица. У республики росла внешняя задолженность. Надо прямо сказать: если бы не правительство Вячеслава Кебича, положение в стране было бы в разы хуже. Такое же положение складывалось и в России, а также в других республиках бывшего СССР.

Но не все понимали, что происходит после распада СССР. Были и силы, которых устраивало такое положение. Этим силам нужна была власть, чтобы погреть руки на этом хаосе.

Говорить о положении воинов-интернационалистов и не приходилось. Лично Вячеслав Кебич старался помочь этой категории граждан, но были и другие силы, в том числе и во власти, которых не устраивала поддержка воинов-интернационалистов, ведь они в силу обостренного чувства справедливости, могли вмешаться в разрушительную политику. А таких в Беларуси было около 30 тысяч. Нетрудно понять, что к розыску и установлению судеб пропавших без вести в Афганистане интерес упал.

Знал бы об этом Андрей Бровиков!

Глава 46. Город Булавайо

Прошел месяц после большой разведывательной поездки Иосифа Середича вместе с Андреем Бровиковым и Азаром Секани. Поездка продолжалась долго. От водопада Виктория и к югу они проехали без задержек, но когда достигли крупного города Булавайо, их продвижение резко замедлилось. Булавайо переводится, как «место больших убийств».

В город они въехали утром, после ночевки в полевых условиях, в двух небольших палатках и машине. Середич заявил, что он будет ночевать в джипе, а Бровиков и Секани — в машине сопровождения. Остальным пришлось устраиваться в палатках.

Место ночевки выбрали в саванне. На первый взгляд, спокойнее, у трех небольших деревьев, которые составляют «зелень» саваны. Правда, к их лагерю примыкали небольшие заросли кустарника. На всякий случай договорились, что охранники будут дежурить по очереди, остальные будут держать оружие под боком.

В Булавайо, оформившись в гостинице, они наконец-то смогли вымыться в душе и немного поваляться на постелях. Затем решили пойти в ресторан пообедать. Оказалось, что ресторан на ремонте, работники отеля показали, как пройти в другой ближайший ресторан. Пройдя четыре квартала, увидели довольно скромное двухэтажное здание, на котором висела табличка «Авеню Роберта Мугабе».

После обеда Середич предложил отдохнуть и прогуляться по городу. Он щедро выдал всем по двадцать долларов, на маленьких листочках каждому написал название отеля и его адрес, а сам поехал по делам.

У выхода из ресторана располагалось летнее кафе, на витрине которого красовались аппетитные пирожные и торты. Путешественники решили начать прогулку с дегустации этих сладостей. Затем они разделились на группы. Бровиков и Секани решили прогуляться вдоль авеню Роберта Мугабе. Она вела к центру города. Прошли два квартала и увидели, что вдоль улицы начинается настоящая саванна. Они даже засомневались, в ту ли сторону идут, но видневшиеся вдали перед ними небоскребы свидетельствовали, что они в миллионном городе. Так они дошли до довольно современных зданий. Секани в лавке купил карту города. Оценивая его покупку, Бровиков заметил:

— Зачем тебе карта?

— А, возьму на память. Может, когда-нибудь пригодится.

— Мемуары писать будешь? — пошутил Андрей.

— А что, может, жизнь изменится, и мне захочется рассказать о чем-то интересном, что пришлось пережить, о друзьях.

Андрею все больше нравился этот египтянин. Чувствовалась его армейская выправка, скромность и открытость. Он, например, сравнивая автоматы Калашникова, весьма критически отзывался об этом оружии китайского и египетского производства.

— Я знал солдат и офицеров, — говорил египтянин, — которые за автомат, сделанный в Советском Союзе, готовы были заплатить в десять раз больше, чем за китайский или египетский.

Он не стеснялся критиковать и египетские власти: