А отличники сдохли первыми.. (СИ)

Под хруст ломающихся зубов, раздавленной глотки и выскакивающей из пазов челюсти, я врезался ногами в спину следующего противника. Он отлетел мордой вперёд прямо на извивающуюся кучу из урчащих голодных тел. Жорам, которые покрывали кучу сверху, очевидно, показалось, что он претендует на их добычу, раз так резко их толкнул. И они немедленно среагировали на его падение тем, что начали покрывать его серией тычков и ударов по всем частям тела, до которых дотягивались. Пара худощавых кулаков немедленно врезалась ему в глаза, какая-то босая нога из кучи пнула его аккурат между ног. В итоге тело несчастного быстро было сброшено с кучи и конвульсивно свернулось в позу эмбриона от боли.

В это время очереди Егора с чавканьем пробили навылет пару тел по обе стороны от меня. Стоячих противников рядом со мной больше не было. Услышав, как Егор меняет магазин, я огляделся и заметил рядом с собой скрючившееся тело в чёрной шинели.

— Горян? — В ответ на мой вопрос тело открыло глаза и удивлённо подняло брови на сморщенном от боли лице.

Я схватил его за шкирку и потащил прочь от шевелящейся кучи голодных тварей. Её уже начали слепо обходить те, кому так и не удалось дотянуться до пряной плоти гопников.

— Ну давай… Жг'и уже меня, тваг'ь… Куда тащишь… — Прижимая руки к израненному животу слабо простонал кадет, глядя на меня

— Успею ещё… — Задыхаясь от усилий, я продолжал переть его к укрытию, за которым лежал Егор. — Но другим я тебя точно сожрать не дам…

Ефрейтор присмотрелся к моим действиям и быстро понял, что к чему. Встав из-за ограды, он начал методично отстреливать ковыляющих в мою сторону жор одиночными выстрелами. Редко расходуя больше чем один патрон на то, чтобы вышибить мозг из очередного несчастного голодающего.

— Можешь сказать своим, чтоб по нам не херачили? — Заорал я Егору, подтащив раненого к ограде. Пора было проследовать под защиту стен детских корпусов. Но если мы сейчас приблизимся к охранным постам на стенах — они точно откроют огонь и по нам.

— Кир! Егор! Ко мне! Сюда! — Не дав ответить ефрейтору, со стороны стен раздался знакомый крик сержанта. — Не стрелять! Не стрелять!

Я взвалил тело кадета на плечо и мы побежали на голос. Оказавшись у стены, мы увидели открывшийся в обитой фанерой ограде лаз, и Егор нырнул туда первым.

Пропустив его, я подал в лаз стонущего раненого.

— Ага, всё-таки взяли этого козла! — По ту сторону изгороди послышался торжествующий возглас сержанта, увидевшего, кого именно я им подсовываю.

— Заткнись и помогай! — Зашипел на него голос Егора, принимающего тело у меня из рук. — Он грёбанный герой, а не козёл!

— Всмысле?

— Ты чё не слышал, как он тревогу пытался поднять?!

— Не, я корпусе был… Пока стрельба не началась…

— Ну и заткнись тогда! — Нарушая все приличия и субординацию, Егор продолжал тащить к себе парня в окровавленной шинели, закинув автомат на спину. — Меди-и-ик!!!

Протискиваясь в узкий лаз следом за ними, я увидел, как к нам подбегает парочка заспанного вида девчушек в белых халатах поверх шинелей. Уложив раненого на прихваченные с собой носилки, они без разговоров потащили его обратно к зданию.

Со стороны южной стены послышались очереди и одинокие выстрелы.

— Со второй точки атакуют! Решили, что началось! — Петров, немного огорошенный новостями про Горяна, вновь заулыбался и поманил нас за собой. — Бежим туда, там щас такое будет!..

Мы двинулись вслед за ним. Изнутри было видно, как на сторожевой башне, возведённой из брёвен и досок внутри диаметра стен детской больницы, пара стрелков в чёрных шинелях садит одиночными в сторону жилого дома, возвышающегося недалеко за южной стеной. Этот дом, вероятно, и был той второй точкой, с которой комсомольцам надлежало отвлечь внимание охраны от участка, примыкающего к строительному колледжу.

— Чё-то не особо вы оборону укрепили, как я посмотрю… — Проворчал я, подходя к южной стене вслед за сержантом.

— Ошибаешься… — Вон там в щель смотри… Чуть левее… Видишь строительный?

Я припал к стене глазами и всмотрелся в указанном направлении. Рядом прильнул Егор. Сверху изредка сыпались гильзы стрелков на вышке.

— О, побежали! Побежали же! — Я заметил, как из пустых окон колледжа высыпали на улицу целые грозди разномастных подростков, сжимающих в руках длинные доски, и обернулся на сержанта. — Ща полезут! Где, блядь, оборона-то!? Их там сотни!

— Тут… — Михаил достал из-за спины стеклянную бутылку с воткнутой в горлышко тряпкой. Вытащив из кармана зажигалку, он поджёг мгновенно вспыхнувшую тряпку, размахнулся и швырнул бутылку за забор в сторону атакующих.

Я проследил за полётом горящей бутылки и вновь припал к щели.

Бутылка грохнулась на асфальт перед волной гопников, готовившихся наставить доски поверх колючей проволоки, венчающей забор перед ними. Никого не задев, всполох пламени от взорвавшегося внутри бутылки топлива поджёг асфальт.