А.П.Чехов: Pro et contra

Она изнемогла и хотела спать. В ее воображении вдруг непрошенно, сам собою вырос маленький человечек. Смеясь, он стал гоняться за ее мыслями, перепутал их, и потом, когда она закрыла глаза, лег на подушку, рядом с ее лицом, и стал дышать ей в щеки. «Когда родится маленький человечек, думала она, тогда она позовет большого человека и скажет: "Ты все лгал. Что ж? Поезжай на съезд, или к своим Любочкам и продолжай лгать. Ты уже больше мне не нужен. У меня теперь есть существо, мое, собственное, которое наполняет мне жизнь". А Петр Дмитрич (муж героини) скажет: "Это существо столько же твое, сколько и мое. Ты не имеешь права распоря­жаться им". И ей стало вдруг смешно, что Петр Дмитрич тоже имеет права на маленького человека. И за то, что он имеет эти права, она перестала сер­диться на него. "Я скажу: ну, ну, верзила, иди и ты сюда, я пошутила."» ¹⁰

А вот еще одна психологическая черточка из той же исто­рии:

Когда — бывают такие минуты — ненавидишь сытого, тяжелого и упря­мого человека, то самою некрасивою частью его тела почему-то представля­ется затылок. Ольга Михайловна ненавидела теперь в муже именно его за­тылок, барский, красиво подстриженный, лоснящийся, и ей казалось, что раньше она не замечала у мужа этого затылка¹¹

.

Воля ваша — а этот, ставший предметом ненависти затылок стоит знаменитых выросших ушей мужа Анны Карениной ¹².

Как психолог, как наблюдатель потаенной внутренней жиз­ни человека, помыслов и душевных движений, зарождающих­ся в интимной глубине его «я» да большей частью там и остаю­щихся, г-н Чехов — особенный мастер изображать детей. Ведь у детей только и есть эта внутренняя, психическая жизнь — в жизни внешней они принимают самое незначительное, и то большей частью безвольное участие, общественной роли не иг­рают никакой, — мы подразумеваем активной общественной роли. И оттого, чтобы постичь их сравнительно несложную ду­ховную физиономию, чтобы войти в детский мир в качестве верного и понимающего наблюдателя, в качестве «своего чело­века», и вынести оттуда цельные и законченные впечатления, достаточно быть тонким психологом. Здесь не требуется пони­мания сложной, шумящей за стенами детской, общественной жизни, не требуется изображения причинной связи явле­ний — детский мир сам себе довлеет. И здесь в буквальном смысле приложимо изречение — «утаил от премудрых и ра­зумных и открыл младенцам» ¹³.

И г-н Чехов является перед нами этим живым и проница­тельным младенцем, который научит премудрых и разумных, но, увы! только о своей, младенческой жизни. Его прелестные детские рассказы — «Детвора», «Ванька», «Кухарка женит­ся», «Событие», «Дома», «Беглец»—один лучше другого и стоят в первом ряду этой отрасли нашей литературы.

Вот, например, отрывок из чудесного рассказа «Событие», изображающего одно из событий детской жизни — рождение «семейной» кошкой нового поколения котят.

Давай, построим котятам домики, — предлагает Ваня. — Они будут жить в разных домах, а кошка будет к ним в гости ходить.

В разных углах ставятся картонки из-под шляп. В них поселяются котя­та. Но такой семейный раздел оказывается преждевременным: кошка, со­храняя на рожице умоляющее и сентиментальное выражение, обходит все картонки и сносит своих детей на прежнее место.

Кошка ихняя мать, — замечает Ваня, — а кто отец?

Да, кто отец? — повторяет Нина.

Без отца им нельзя.

Ваня и Нина долго решают, кому быть отцом котят, и в конце концов выбор их падает на большую, темно-красную лошадь с оторванным хвос­том, которая валяется в кладовой, под лестницей, и вместе с другим игру­шечным хламом доживает свой век. Ее тащут из кладовой и ставят около ящика.

Смотри же! — грозят ей, — стой тут и гляди, чтоб они вели себя при­личнее.

Не правда ли, что сами Ваня и Нина не могли бы лучше рас­сказать о себе и своих маленьких радостях и тревогах? Но г-н Чехов умеет не только «умалиться и быть как дитя», но даже сделать подчас меткое наблюдение из сферы общественной жизни, выхватить кусок ее канвы с отрывочным узором. Вот, например, один такой кусок с узором значительным и интерес­ным.

Герой «Скучной истории», старый профессор, задумывается об отношениях его жены и дочери к его воспитаннице, дочери его умершего друга, Кате, которая имела внебрачную связь.