А почему бы и нет

– Ну, здравствуй, сынок – подошла и обняла меня цыганка. – Как ты вырос! Мужчина!

– Те авес бахтало, – протянул ко мне большую, чёрную руку Роман. Я не понял, что он сказал, но с удовольствием ответил на его рукопожатие. – Здравствуй, здравствуй, красавец. Когда придёшь к нам? Твои цыганские друзья часто тебя вспоминают. Они тоже выросли.

– Да, да, – поддержала его Клара. – Они помнят тебя. И после твоего ухода из нашего табора все потребовали от нас сандалетки, такие же, как у тебя. Пришлось искать для них. До сих пор многие носят такую обувку.

Мне стало грустно и смешно, услышав такие слова от цыган. По сути, я ведь мало времени был у них в таборе и вот такую память оставил о себе. С другой стороны, мне стало стыдно за то, что меня до сих пор помнят в цыганском таборе, а я… не часто вспоминал о своём странном, детском поступке и о самих мальчишках с цыганского табора.

– Ты как живёшь, сынок? – спросил Роман.

– Да, как все. Школа, дом, друзья, – скромно ответил я.

– Друзья, это хорошо, – одобрила мою жизнь Клара. – А мы вот всё так же. Бежим, спешим, не знаем своего места.

– Вы интересно живёте, – попытался подбодрить и похвалить их способ существования.

– Ну, ладно, сынок. Счастья тебе и удачи, – опять ласково погладила меня по голове Клара.

– Спасибо.

– Душа у тебя вольная, свободу любит. Новые места, новые впечатления и приключения ждут тебя. Будет тебе временами трудно, но, это твой выбор, и ты всё преодолеешь.

Я не знал, о чём говорит Клара, но мне было приятно слышать такие слова.

– Эта цыганка не ошибается, она не угадывает. Она знает. Что она предскажет, всё сбывается, – как-то небрежно ткнув пальцем Клару, сказал Роман.

– Спасибо, – только и вымолвил я в ответ на слова Клары и Романа.

– Тэ яв Эс бахтало, – сказал Роман и пошёл прочь.

– Что он сказал? – спросил я у Клары.

– Он попрощался с тобой.

– До свиданья, Роман, – прокричал я вдогонку удаляющемуся, чуть сгорбленному, но ещё уверенно шагающему Роману.

Цыгане так же, как и появились передо мной, быстро удалились. Я стоял с грустью, провожая их взглядом.

Слова Клары о вольной душе и свободе запомнились мне и вызывали неоднозначное толкование. Всё-таки я ещё был мал, чтобы правильно расценить их смысл, но, где-то в тайнике моего мозга они сохранились и оттуда управляли моими действиями, поступками всю мою жизнь. Знать, не зря цыгане встретились на моём пути!

У меня были два независимых друг от друга увлечения. Первое и оставшееся на всю жизнь – это книги. Я любил читать и читал много, часто, по ночам, прикрыв полотенцем настольную лампу, чтобы свет её не мешал спать моим родителям. Мама, просыпаясь часа в два-три ночи и, видя мою склонившуюся голову, говорила:

– Ложись, сынок, спать. Уже скоро утро.

– Да, да, мама, скоро ложусь. Осталось ещё немного.

Но, ложиться не всегда удавалось. Дело в том, что чтением книг увлекались многие мои товарищи. И не только товарищи. Хорошую книгу в библиотеке трудно было поймать. Мы записывались в очередь, с нетерпением ожидая того момента, когда такие же любители, как я, насладятся чтением очередного шедевра. Бывало, что библиотекарь, выдавая книгу, говорила:

– У тебя только два дня, чтобы прочитать книгу. Не задерживай. Очередь большая за ней.

Поэтому и приходилось за два дня и две ночи выполнять данное библиотекарю обещание. Если же по какой-то причине не успел прочитать за отведённый срок, надо было прийти в библиотеку, сдать книгу и снова записаться в очередь или ещё на день-два, по милости библиотекаря, продлить себе удовольствие.

У нас с друзьями, помню, были соревнования, кто быстрее прочитает книгу в триста-четыреста страниц. Самым успешным в этом виде спорта был мой друг Вовик. Он за сутки мог прочитать любую книгу и содержание, при этом, знал во всех подробностях.

Вторым увлечением был спорт: детский, не профессиональный. Как я уже отмечал, зимой мы любили лыжи. Однажды, учась в девятом классе, мы, под руководством нашего любимого преподавателя Александра Дмитриевича, поехали на областные соревнования в другой город. Три дня пролетели быстро и удачно. Мы заняли первое место.

Вечером, счастливые, сели в поезд и поехали домой. Был январь месяц, мороз стоял градусов пятнадцать. Что нам, пацанам, надо было! Мы дурачились, веселились. Часов в одиннадцать вечера на одной из станций поезд остановился и мы, как сидели в вагоне в одних спортивных костюмах, так и выбежали на перрон. Мы гурьбой забежали внутрь вокзала, всё, рассматривая и обсуждая. Наше внимание привлёк книжный киоск, и мы окружили его, забыв о времени и о стоянке поезда. А машинист поезда был аккуратнее нас, не забыл о времени и дал гудок отправления.

Выбежав на перрон, мы с открытыми ртами и растерянными физиономиями, смотрели вслед уходящему поезду. Через пять-семь минут мы все замёрзли и заскочили обратно внутрь вокзала. Спрашивая у дежурного, что теперь нам делать, мы услышали исчерпывающий ответ:

– Ждать следующего проходящего поезда, но он будет только утром.

– Но, там же наши вещи. Как же мы теперь?