А потом я проснусь

Вот с такими мыслями я и провела полночи. Сначала злилась на Алана за предательство и желание усидеть на двух стульях, а потом стала грызть себя за то, что опять сгоряча дел наворотила и не дала ему нормально высказаться. Может, они с Женей в последний раз виделись, и он собирался ей про меня рассказать? Вдруг эта красавица с блестящими волосами любит его до сих пор и названивает вечерами, и Алан, чтобы не питала лишних надежд, решил все прояснить? А я тут скандал устроила и в номер его пускать отказывалась…

Надеялась, что утром станет лучше — да куда там? Даже вид Питера за окном и солнце не радуют. И снова все мысли об Алане: где он сейчас? Зол ли на меня и планирует ли еще появляться?

Еле-еле дотерпев до обеда, я не выдерживаю и звоню ему. Баба Лида говорит, что если чувствуешь вину, то лучше сразу попросить прощения. А упрямой козой всегда можно побыть успеть.

Как волнуюсь, пока жду ответа — словами не передать. Даже ладони вспотели. Если Алан не возьмет трубку или, что хуже, скажет, что не хочет больше иметь со мной дела, жутко расстроюсь. Хотя расстроюсь — это еще слабо сказано, наверное. Все-таки я сильно к нему душой прикипела.

Поэтому, когда слышу его спокойное «Привет, Ярослава», от облегчения даже глаза прикрываю. Вот это я себя, конечно, накрутила.

— Привет… — выпаливаю я, чуть не врезаясь в идущего навстречу мужчину. — Чем занят?

— На встречу с отцом еду. А ты как? Рад, что позвонила.

Я прикусываю улыбку. Если рад, что я ему позвонила, значит не так и сильно на меня злится.

— Я… нормально. Вроде отошла немного… Позвонила сказать, что если у тебя появится время, то можно встретиться и поговорить.

И снова замираю, пока жду его ответа, что совсем на меня похоже. В общении с противоположным полом я всегда чувствую себя уверенно, а с Аланом почему-то стала нервничать и теряться.

— А ты сейчас где территориально? — спрашивает он быстро и с энтузиазмом, будто ему понравилось мое предложение.

— Я на Невском. А ты?

— Встреча будет в ресторане, где мы с тобой завтракали.

— В «Маттео»? — переспрашиваю я. Не знаю, почему мне запомнилось это название.

В ответ Алан смеется.

— Всего три дня здесь, а уже сойдешь за местную. Да, там. Думаю, на обед уйдет часа полтора, а потом я с радостью с тобой увижусь.

С радостью, — удовлетворенно повторяет внутренний голос. И так мне сразу легко и весело становится, будто и не было этой дурацкой, полной переживаний ночи. Алан явно совсем на меня не злится, а даже напротив, очень рад, что я позвонила.

— Договорились. Тогда буду ждать звонка.

Повесив трубку, я присаживаюсь на ближайший поребрик и принимаюсь ждать. На прогулки уже не осталось сил: я и так с самого утра здесь все, что можно обошла в попытке отвлечься. Можно, конечно, выпить кофе в кафешке, но не хочется тратить денег. Я и так сегодня на завтрак спустила больше, чем планировала. Попросила официанта принести воду, так он вместо фильтрованной притащил бутылку импортной газировки, стоимостью как весь мой заказ. Я от обиды чуть не взвыла. Но что делать? Пришлось оплатить.

Посидев так минут двадцать, я принимаю решение не спеша пойти в сторону «Маттео». Я уже немного ориентируюсь в центре Питера, и если меня не подводит память, здесь минут тридцать ходьбы. По пути можно мороженое взять, если жарко станет. Погода сегодня стоит отменная. Градусов тридцать, не меньше.

22

Алан

— Ну, как твоя встреча с Барышевым прошла? — требовательно спрашивает отец, будто в этот момент действительно верит, что имеет право на подробности.

— А ты о ней откуда знаешь? — задаю я встречный вопрос, хотя ничуть не удивлен подобной осведомленностью.

Отец обожает держать под контролем все, что имеет к нему мало-мальское отношение, а я, как известно, неотделимая часть его собственности, ну или как минимум, дорогостоящая инвестиция.

— Глупые вопросы задаешь, Алан. — Он морщится, но добродушно, без агрессии. Сейчас мы в его понимании задушевно беседуем. — Есть вещи, о которых мне положено быть в курсе. А мог бы, кстати, и сам рассказать.

— Встреча прошла хорошо, — уклончиво отвечаю я. — Он пригласил меня в свой новый проект по телекоммуникациям. Я сказал, что подумаю. Фронт работы там большой, а у меня у самого завал.

— И ты думаешь, что Барышев будет ждать, пока ты соизволишь освободиться? — фыркает отец, моментально меняясь в лице. — Таким людям не отказывают. И тем более на личных встречах.

— Может не ждать и поискать другого исполнителя. С работой у меня проблем нет — только успевай разгребать. И на личную встречу я сам не набивался. Его помощник сам на меня вышел.

— Вышел просто потому, что ты мой сын. Столько лет на свете живешь и до сих пор не понять не можешь, как мир устроен. Такие возможности нельзя просирать…

Беседа, как это обычно бывает, плавно перетекает в скандальное русло, и если бы не появившийся в дверях Гнесин, от едкой ответной фразы я бы точно не удержался.

— Ты всю их семью пригласил? — растерянно переспрашиваю я, когда следом за Всеволодом Григорьевичем в ресторан заходят его супруга и дочь Виталина.