А потом я проснусь

— Я же сказал, что обедаем с Гнесиными, — отрезает отец. — Что было непонятного?

Я беззвучно матерюсь. Во-первых, обед с семьей — это надолго, а я уже договорился встретиться с Ярославой. Во-вторых, меня дико нервирует мысль, что помимо вмешательства в рабочие дела, отец озадачился моей личной жизнью. Ясно как день, что Виталина появилась здесь не случайно.

— Лицо поприветливее сделай, — сквозь зубы цедит отец, поднимаясь из-за стола. — Люди сюда идут.

— А ты не делай из меня дрессированную обезьяну, — так же сквозь зубы отвечаю я, и тоже встаю, чтобы поприветствовать Гнесиных. Бунтарскому духу не под силу побороть долбанное воспитание.

Всеволод Григорьевич, или ВэГэ, как мы с Леликом называем его между собой, обнимается с отцом и протягивает руку мне. Виталина и Софья Марковна с застывшими улыбками на лицах ждут своей очереди. Гнесиной отец даже театрально целует ладонь, Виталине достаются объятия и отеческий поцелуй. Ни мне, ни матери обычно не перепадает и трети такого великодушия.

— Привет, — Виталина делает шаг ко мне, будто собирается обнять, но делает лишь легкое движение ладонью. — Как дела? Ты давно вернулся?

— Откуда? — непонимающе переспрашиваю я.

— Из Иркутска. Видела твой пост в инсте.

Я уже и забыл, что она на меня подписана. И про тот пост тоже.

— Дня три-четыре назад. А ты как?

Хочется спросить что-то более конкретное, но нечего. Виталина никогда не интересовала меня ни как женщина, ни как друг, и ее жизнь соответственно тоже не представляла для меня интереса.

Мы познакомились на дне рождения отца, когда мне было двадцать, а ей семнадцать. В то время я все выходные коротал в компании девочек из модельного агентства «Луч», и невзрачная плоскогрудая Виталина с выдающейся челюстью и орлиными носом ни имела ни малейшего шанса меня заинтересовать. И пусть сейчас, благодаря деньгам своего отца и пластической хирургии, ее внешность ничуть не уступает хоть тем же моделям, шансов у нас по-прежнему нет. Красивой обертки для меня больше недостаточно, а родниться с Гнесиными я не стану наперекор отцу. К тому же я странным образом «залип» на Ярославе.

— Я хорошо, — с готовностью отвечает Виталина и улыбается в этот момент так радужно, что я ощущаю невольный укол вины за свой мысленный монолог. Так-то она ни в чем не виновата. Ни в том, что внешностью пошла в отца, а не в аристократичную мать, ни в том, что захотела это исправить. И к нашей немой вражде с отцом она тоже не имеет ни малейшего отношения. — Заканчиваю аспирантуру.

— Аспирантуру? — переспрашиваю я, давая себе время собраться с мыслями. — Здорово. А дальше какие планы?

Виталина начинает с готовностью посвящать меня в подробности учебы (она, как выясняется, медик), а я в этот момент ловлю на себе одобрительный взгляд отца: мол, вот сейчас ты молодец. Интересно, он понимает, что все это не ради него, а потому, что я не умею и не люблю обижать людей? Если уж нам суждено торчать на этом обеде, то почему, по крайней мере, не поговорить?

— А ты ведь в АйТи сфере работаешь? — задает встречный вопрос Виталина, решив не давать угаснуть завязавшемуся диалогу. — И как тебе?

В этот момент ее мать поднимается из-за стола, оттягивая внимание на себя и тем самым давая мне передышку. Потому что я понятия не имею, как ответить на этот вопрос, кроме как обронить скучное «Нормально».

— Разговаривайте-разговаривайте, — успокаивающе воркует Софья Марковна, поочередно поглаживая наши плечи. — А то вы давно не виделись — есть что обсудить. Я пойду руки помою.

Я глубоко вздыхаю. Воздух сводничества становится чересчур концентрированным, что я почти задыхаюсь в нем.

___________

— Ну что, в выходные тогда ждем у себя? — Стоя на крыльце, Гнесин крепко пожимает руку отцу и смотрит на меня. — Правда, что ли, ты плов на костре готовишь, Алан? Георгий Сергеевич похвастался.

— Готовлю только в исключительных случаях, — не подтверждаю, и не отрицаю я.

— Может, тогда и нас порадуешь? Самым вкусным пловом меня в Узбекистане угощали, кстати. На курдючном жире. Вдруг и ты удивишь.

— Пап, хватит к человеку приставать, — встревает Виталина и, порозовев, с улыбается мне. — Заставлять тебя готовить никто не будет. Я прослежу.

Кажется, наше дружеское общение за столом заставило ее проникнуться ролью защитницы. Она еще не знает, что в загородный дом ее отца я не поеду ни под каким предлогом. Сегодняшнего обеда мне вполне хватило.

— Ну что, едем? — ВэГэ кивает на томящийся у входа внедорожник. — Спасибо за обед, Георгий Сергеич. Надо как-нибудь повторить.

— Ты мне, кстати, обещал телефон Лелика дать, — снова подает голос Виталина, приблизившись вплотную. — По поводу авторских туров, помнишь?

— Да-да… — Я лезу в карман за телефоном, машинально отмечая время на экране. Обед продлился больше двух часов, а это дольше, чем я обещал Ярославе. — Записывай.

— Спасибо! — Виталина смотрит на меня с таким восторгом, будто я только что на ее глазах отправил сто КАМАЗов, груженных Лего, в африканские страны. — Очень рада была поболтать и увидеться.