А потом я проснусь

Спустя десять минут я выхожу из душного «Поло» с длинной лентой штрафа и, запрыгнув в «Яго», бью по газам. Телефон по-прежнему молчит. А может, ну ее к черту? По крайней мере, сегодня. Вчерашний скандал, обед с Гнесиными, разборки с гаишниками… Мне тоже нужен отдых. Сколько можно за ней бегать? Как бы Ярослава мне не нравилась, я едва ли гожусь в воспитатели ясельной группы. К тому же, как показывает практика, для конструктивного диалога ей нужно дать остыть.

С такими мыслями я доезжаю до дома, после чего еду в обратном направлении. Просто потому что неотступно вижу перед собой ее глаза, в которых плещутся обида и непонимание. Цепляет она меня, цепляет за живое. Пешком ведь до «Маттео» дошла, и к тому же первой позвонила.

Мест на гостиничной парковке нет, поэтому мне приходится бросить машину прямо у входа. Забегу на пару минут, поясню ей про этот навязанный ужин и уеду. Остальное завтра.

— Девушка из четыреста четвертого у себя? — решаю спросить я у администратора, прежде чем пойти к лифту. Если Ярослава еще не приходила, то нет смысла загораживать проезд.

— Секунду, — отвечает парень, уставившись в экран. — Вы немного разминулись. Около получаса назад она сдала номер и выехала.

24

Три недели спустя

— Эй, слышишь меня? Что по поводу вейк-борда в выходные? — Лицо Лелика забавно искажается из-за падающего на него света лучевого прожектора. — Тусы и кальяны уже достали. Из-за них, похоже, у меня масса уходит.

— Так ты все это время на массе, что ли, был? — иронизирую я, отхлебнув пиво. Исправить его природную худобу помогут разве что лошадиные дозы гейнера.

— Шути-шути, — по-приятельски огрызается Лелик. — У меня новый тренер. Через месяц вы все оху…

Оборвавшись, он косится на Женю, и шутливо постукивает себя по губам.

— Простите, запамятовал, что среди нас дамы. Короче, скоро вы все очень удивитесь, вот.

Вернув едва тронутый бокал просекко на стол, Женя одаривает его успокаивающей улыбкой.

— Все в порядке, Алексей. Мат в небольших дозах иногда вполне уместен.

Непроизвольно поморщившись, я отпиваю еще. Именем «Алексей», совершенно не подходящим обаятельному весельчаку Лелику, упрямо называет его только она, и меня это всегда необъяснимо бесило.

— С нетерпением будем ждать твоих спортивных метаморфоз, — подает голос молчавший Богдан.

Сегодня мы собрались в «Гонзо» нашим «золотым» составом, включающим Сойку. Его Лелик пригласил для того, чтобы мы пропустили вместе по стакану и побратались. Его затея провалилась. Пить и брататься с Артемом у меня нет ни малейшего желания, как, впрочем, и здороваться. Слишком жив в памяти тот вечер, когда он вел себя как последняя скотина. Если ваш великовозрастный друг однажды пнет щенка — это весомый повод навсегда усомниться в его моральных качествах и держаться подальше. Со мной именно так и произошло, и едва ли что-то изменится в ближайшее десятилетие.

— Слушайте, а может в покер? — Озаренный новой гениальной идеей, Лелик возбужденно крутит головой по сторонам. — Я недавно по сетке с одним австралийцем пять часов подряд рубился. Всю душу мне измотал. Но я его нагнул в конце. Угадаете, чем? — И сам же торжествующе отвечает на этот вопрос: — Фулл Хаус, братья. Это было даже круче оргазма.

Тихо посмеиваясь над увлеченной болтовней и неисчерпаемым позитивом Лелика, я слышу глубокий вздох справа. Догадаться несложно. Так Женя выражает свое молчаливое недовольство словом «оргазм», упомянутым всуе.

— Если хочешь — вызову тебе такси, — предлагаю я, наклонившись.

— Хочешь поскорее от меня избавиться? — шутливо улыбается она. Губами. Глазами нет.

— Просто предложил на случай, если тебе скучно.

— Мне не скучно. — Она передергивает плечами и, будто желая доказать, что действительно не скучает, забирает со стола бокал и делает большой глоток.

— Долго задерживаться я здесь не планирую. Завтра тренировка рано.

— Тогда вместе и поедем? — Не то спрашивает, не то утверждает она.

Я киваю.

— Конечно.

Минут через сорок-пятьдесят компания, заразившаяся энтузиазмом Лелика, собирается поехать в закрытое казино «для своих», а я, следуя изначальному плану, вызываю такси к дому. Женя выходит со мной.

— Сначала на Садовую, — командую, усаживаясь за ней на задний диван «Камри». — И можно кондиционер немного убавить.

— Я так понимаю, к себе ты едешь один, — натянуто, но, как и всегда, без претензии произносит Женя.

Я знал, что она не оставит этот факт без внимания, знал, что это ее расстроит и, возможно, обидит. Знал, но все равно не поступил бы по-другому. Потому что я не хочу задушевных разговоров и секса я тоже не хочу. Кроме не слишком удачных попыток склеить то, что очевидно уже склеить, между нами ничего нет, а значит, я имею полное моральное право побыть один.

— Я сказал, Жень. Завтра у меня тренировка.

— Ясно, — кивает она и отворачивается к окну.