А потом – убийство!

– Полицию? – повторил Билл. Ему показалось, что голос его загремел, как гром. Он откашлялся и постарался взять себя в руки. – Да я ничего не желаю сильнее! Если бы только нам прислали способного полицейского, ах, если бы! Но нет, нам пришлют дурака, полного идиота, а потом произойдет что-нибудь еще.

Моника потянула его за рукав:

– Билл! Я только что вспомнила… К нам приехал представитель Скотленд-Ярда.

– Что?!

– Человек из Скотленд-Ярда. Его фамилия… – она наморщила лоб, вспоминая, – кажется, Мастерс.

– Мастерс здесь?! Где он?

– Беседует с типом по фамилии Маршлейк. И с остальными. По крайней мере, он был здесь совсем недавно. А где он сейчас, не знаю.

Даже сейчас трудно было осознать, что жизнь перевернулась с ног на голову и что за стеной борется за жизнь Тилли Парсонс. Они старались не терять времени попусту. Привезли ее сюда из старого здания в машине Билла, на которой он никогда не ездил в Лондон, и которая стояла на стоянке, в удобном месте. Долго ли протянет Тилли? Все зависело от количества яда, которым убийца так старательно пропитал предназначенную для Моники сигарету.

Однако Монике не пришлось долго гадать, где может находиться старший инспектор Мастерс. Не успели они произнести его фамилию, как в застекленной галерее, соединяющей медпункт с главным корпусом, показалась знакомая Биллу Картрайту фигура. Поозиравшись но сторонам и, наконец, заметив их, Мастерс двинулся уверенной, авторитетной походкой. Но даже издали они увидели страшное выражение его глаз. Бесстрастный, как карточный шулер, с седеющими волосами, аккуратно зачесанными с боков и прикрывающими растущую плешь, он надвигался на них, словно галеон на всех парусах.

– А, вот вы где, – мрачно проговорил он.

– Старший инспектор, – ответил Билл, – позвольте пожать вашу руку. Никогда в жизни я так не радовался вам! Но, ради всего святого, как вы здесь оказались?

– Оказался, – невнятно ответил Мастерс, смерив его мрачным взглядом. – Главное, что я здесь, хотя не облечен никакими полномочиями, по поручению некоей персоны, которую я не назову, – он находился в самом дурном расположении духа, – и, собственно говоря, без ведома полиции Бэкингемшира.

– Что это значит?

– Это значит, что несколько минут назад я и некоторые другие услышали, как кто-то бежит сюда и кричит, что убили даму по имени Тилли Парсонс. Верно?

– Боюсь, что да.

Мастерс сжал губы.

– Понятно. Вот оно как. А еще я узнал из разговоров с определенными людьми там, наверху, что на студии властвует террор. Было совершено уже два покушения на жизнь… мм… возможно, данной молодой леди?

– Да, старший инспектор, на жизнь мисс Стэнтон.

– Здравствуйте, мисс. – Мастерс снова повернулся к Биллу. – Могу также сообщить вам, сэр, что дело достаточно серьезное. Почему никто не заявил в полицию?

– Мы заявляли.

– Неужели?

– Да. Если вы помните, я рассказал вам обо всем две недели назад. Но вы сказали, что, возможно, кто-то просто неудачно пошутил. Вы еще уверяли, что преступно беспокоить кого-то пустяками в такое трудное время.

Мастерс изменился в лице.

– Никто не заявил о происшествии официально, сэр. Частный разговор – совершенно другое дело. А сейчас будьте добры рассказать мне, что произошло здесь сегодня вечером. Только без шуток.

Билл все подробно рассказал. В конце Мастерс бросил взгляд на врача, как бы испрашивая подтверждения. Тот кивнул.

– Понятно. Ясно. Итак, по-вашему, кто-то подложил отравленную сигарету в шкатулку на столе, зная, что рано или поздно данная молодая леди ее возьмет, потому что, кроме нее, больше никто таких сигарет не курит?

– Конечно! И подбросить отраву мог кто угодно и когда угодно. Шкатулка всегда стоит на столе. Сигарету могли подбросить несколько дней назад.

Тут Моника открыла рот, чтобы возразить. Она вдруг четко вспомнила все события дня, припомнила с ясностью все свои передвижения. Но до поры до времени решила промолчать.

– Кстати, о сигарете, сэр. Она у вас?

Билл дернулся:

– Вообще-то нет. Я…

– Ее у вас нет?

– По правде говоря, старший инспектор, о проклятой сигарете я совершенно позабыл! В последний раз, когда я ее видел, она валялась на полу, в том месте, куда я отшвырнул ее ногой.

– Сигарета, сэр, – улика. Но если злоумышленник болтается неподалеку, что вполне вероятно, возможно, улики больше нет. Замечательно! Я вляпался в дерьмо и знаю, по чьей милости. – Мастерс задумался. – С другой стороны, почти все, кто имеет хоть какое-то отношение к делу, сидят наверху, в кабинете мистера Маршлейка. Хм! Оно и к лучшему.

– Кто там, наверху? – резко осведомился Билл.

– Некие мистер Хаккетт, мистер Фиск и мисс Флер.

Что-то щелкнуло у Моники в мозгу, но только на мгновение.

– Во всем случившемся есть что-то очень странное, – выпалила она и, замолчав, покраснела.

– Что такое, мисс? – с участливым видом повернулся к ней Мастерс.

– Да нет, я так… Возможно, ничего и нет…

– Тем не менее, выкладывайте, мисс, – вкрадчиво попросил старший инспектор. – Облегчите душу. Никогда не знаешь, что важно, а что нет, верно?