А потом – убийство!

– Мы обнимались и целовались, – заявил он. – Это было прекрасно. Я попросил ее руки.

– Нет, ты не просил!

– Ну ладно. Так ты выйдешь за меня замуж?

– Да.

– Значит, все в порядке, – сказал Билл, включая громкую связь.

Он ждал, что Г.М. возмутится, но Г.М. просто сидел и исподлобья разглядывал Монику. Зато для людей в соседней комнате наступившая внезапно пауза стала самой изощренной пыткой.

– Значит, – кивнул Г.М., – молодого человека можно исключить. Кто еще был у вас?

– Человек по фамилии О'Брайен. Но он даже близко не подходил к столу. Он все время сидел на диване.

– Ясно. Дальше!

– Еще заходили мисс Флер, мистер Хаккетт и мистер Фиск.

– Вот как? Значит, отраву мог подкинуть любой из этой троицы?

Как будто она сама находилась на экране, где шел цветной фильм; Моника вдруг увидела перед глазами всю сцену. Правда, она могла в любой момент остановить демонстрацию ленты и внимательно рассмотреть все до мелочей. Она увидела лица. Услышала голоса, вспомнила жесты и интонации.

– Нет. – Она помотала головой.

– Что значит «нет»?

– Один из них точно не мог этого сделать.

– Который из трех? – спросил Г.М. Очень медленно он потянулся к селектору и выключил громкую связь.

– Мистер Хаккетт. Я помню все, что он делал. Он вошел в комнату и встал передо мной. Он заходил ненадолго и все время находился совсем недалеко от меня.

Г.М. снова переглянулся со старшим инспектором.

– А другие двое?

– Мисс Флер была у меня дольше. Вот она подходила к столу; помню, она положила руки на шкатулку. – Полная нелепость происходящего поразила Монику; она даже хихикнула при мысли, что лощеная красавица мисс Флер – отравительница. – Но я не видела, чтобы она открывала шкатулку.

– Ясно. А третий, режиссер?

Моника ответила не сразу.

– Он сидел за столом несколько минут – совсем недолго. Я не замечала, что он там делает. Мне только показалось, будто он вертит в руках нож для разрезания бумаги.

– Шкатулка была рядом?

– Во всяком случае, он мог до нее дотянуться.

– Значит, вы утверждаете… – хлоп! Г.М. снова включил громкую связь, – что данная персона, вероятнее всего, и подложила сигарету в шкатулку?

У Моники заболела голова. Резкий металлический лязг переключателя действовал ей на нервы.

– Я… не знаю. Мне кажется, такое просто невероятно. Но… невероятно все, что произошло. Не знаю.

– Больше к вам никто не входил?

– Никто.

– А не мог кто-то незаметно для вас прокрасться внутрь?

– Боже правый, нет!

– Переходим к анонимным письмам. Вы все их сохранили?

– Да. Первые два я надежно спрятала, а третье лежит в ящике стола в старом здании.

– Тилли Парсонс заявила, что не писала их. Так?

– Да.

– А как по-вашему, кто их писал – она или нет?

(Хлоп! – он снова переключил рычажок.)

– Не знаю. – Моника с беспомощным видом покачала головой. – Если она и писала их, – она покосилась на Билла, – по-моему, у Тилли была какая-то причина… Я не хочу, чтобы Тилли умерла. Вы не должны допустить, чтобы она умерла!

На сей раз ее перебил старший инспектор Мастерс. Пощипывая нижнюю губу, он принялся расхаживать по крошечному кабинету, с сомнением качая головой.

– Извините меня, сэр, но вы уверены, что не идете по ложному следу? Экспромтом могу предположить: происшествие с мисс Парсонс выглядит как типичное самоубийство. Пусть мистер Картрайт расскажет вам. Он помнит, что она говорила и делала и как себя вела. Допустим, она сама подкинула в шкатулку отравленную сигарету, а потом вдруг передумала и сама вытащила ее…

Г.М. смерил Монику тяжелым взглядом.

– Продолжайте, – велел он. – Закругляйтесь. Выкладывайте все до конца.

Моника завершила рассказ при включенном переговорном устройстве. Мастерс всем своим видом выражал сомнение, однако Г.М. решительнее сжал губы и задумчиво прикрыл глаза, отчего остальные тревожно переглянулись.

– Ах, эти домашние, уютные подробности, – проворчал он. – Они просто обворожительны… А еще… нет. Хочу сам увидеть. Теперь скажите мне вот что. Фрэнсис Флер и те два типа, Хаккетт и Фиск, находились в вашем кабинете вместе. Помните, когда они ушли?

Моника задумалась.

– Задолго до семи. По-моему, без двадцати пяти – без двадцати семь.

– Они ушли вместе?

– Нет. Мисс Флер пошла вперед, а те двое зашли в кабинет к мисс Тилли.

– Вот как? И долго они там пробыли?

– Не очень. Они спешили наверх, к вам… то есть к старшему инспектору Мастерсу. Они не знали, что вы здесь. Они пробыли у Тилли всего пять-десять минут. Потом вышли, а Тилли проводила их к выходу.

Мастерс нахмурился.

– Видимо, так и было, сэр, – кивнул он, обращаясь к Г.М. – Они поднялись наверх без десяти семь, хотя мисс Флер присоединилась к нам только в двадцать минут восьмого. Что скажете?

Г.М. энергичным жестом заставил его замолчать.

– А потом?

– Потом Тилли рвалась ко мне; она просила, чтобы я зашла к ней. Но я не согласилась. Со мной был О'Брайен, и потому она хлопнула дверью и вернулась к себе в кабинет.

Г.М. ткнул толстым пальцем в Билла:

– Да. А когда он приехал?

– В двадцать минут восьмого. Я уверена в этом.

– Ясно. Скоро ли после его приезда к вам вошла Парсонс и взяла отравленную сигарету?

– Я… точно не знаю…

Билл откашлялся.