А собаку я возьму себе

– И больше никто не разговаривал с этим квартиросъемщиком? Никто не заходил к нему за квартплатой? Никто его никогда не видел?

Девушка с каждым разом выглядела все более обиженной.

– Никто.

– Тогда у вас должно быть название банка, через который он переводил деньги, и номер счета.

– У меня ничего нет, этот сеньор присылал мне чек по почте второго числа каждого месяца, и поскольку никогда не задерживал оплату…

– А в адресе отправителя, естественно, всегда указывалась снимаемая им квартира, – произнес Гарсон, готовый растерзать ее.

– Да, – испуганно пробормотала девушка и, видимо, опасаясь бог весть каких карательных мер с нашей стороны, торопливо добавила: – Это все по закону.

– Покажите нам договор.

– Я не знаю, где он.

– Замечательно, теперь мне все ясно. Вы сдаете квартиры нелегальным мигрантам, людям без документов и официально это никак не оформляете, верно?

– Поговорите лучше с моим шефом.

– Будьте уверены, я доложу обо всем в комиссариате, и оттуда пришлют кого-нибудь разобраться, что же здесь на самом деле происходит.

Девушка только вздохнула, наверное, потому, что знала: рано или поздно все их делишки выплывут наружу.

Уже в машине Гарсон дал волю своему возмущению:

– Это просто черт знает что! Разве нас не убеждают в том, что все мы поставлены на учет и занесены в самые разнообразные списки, что власти осведомлены о самых сокровенных наших мыслях? Так нет же, все это вранье, мы можем сто лет прожить на одном и том же месте, а потом окажется, что мы не существуем, что никто даже не знает нас в лицо.

– Успокойтесь, Фермин. Посмотрим, удалось ли Пинилье вытянуть что-нибудь еще из жильцов.

Сержант Пинилья ничем нас не порадовал. Никто не признал пострадавшего по фотографии, снятой в больнице. Никто. Не фигурировало его имя и в архивах.

– Попытайте счастья вы – возможно, национальной полиции люди боятся больше, чем муниципалов, хотя я сомневаюсь, ведь так легко сказать, что ты кого-то не знаешь! Для чего искать проблем на свою голову?

– А где вы сейчас держите собаку, что была в квартире? – спросила я.

– На складе.

– Навестить ее можно?

Оба моих собеседника взглянули на меня с недоумением, смешанным с любопытством.

– Хотелось бы допросить и ее, – пошутила я.

Пинилья захохотал, и мы отправились в путь.

– Похоже, вы решили закатать ее на пожизненную каторгу. Ничего не имею против. Держать собак на складе – большое неудобство, уж вы мне поверьте.

Он привел нас в обширное помещение, располагавшееся в подвале. На громадных полках из дешевого дерева громоздились самые разнообразные предметы. В углу, отгороженный от остального склада металлической сеткой, лежал пес, перед ним стояли две миски, одна с собачьим кормом, другая с водой. Увидев нас, он вскочил и громко залаял.

– Вот она, псина! Как видите, еще не утратила боевого духа!

– Это ж надо, какой урод! – вырвалось у Гарсона.

Пес был действительно не красавец. Тощий, всклокоченный, черный, длинноухий, с короткими кривыми лапами, на которые опиралось напоминавшее старую плюшевую игрушку тело. Была, однако, в его глазах, во взгляде некая реалистическая трезвость, привлекшая мое внимание. Я просунула руку сквозь ячейки сетки и погладила его по голове. Тут же по моим пальцам побежало приятное тепло. Собака взглянула на меня мечтательными глазами и с искренним видом лизнула мою руку.

– Симпатичная собачка, – заключила я. – Подготовьте нам ее, сержант, мы ее забираем.

Пинилья и глазом не моргнул, зато Гарсон сперва просто остолбенел. Потом повернулся ко мне:

– Послушайте, инспектор, что вы собираетесь делать с этим чертовым зверем?

Я устремила на него повелительный взгляд, к которому давненько не прибегала в наших отношениях.

– Я потом расскажу вам об этом, Гарсон, а пока давайте его заберем.

К счастью, он с лету уловил ситуацию и замолчал, поняв, что невыгодно дальше демонстрировать свое удивление.

– Я могу попросить вас об одном одолжении? – сказал Пинилья. – Вам нетрудно будет завезти собаку в приемник, когда вы завершите ваше расследование? Конечно, если она проведет с нами на день больше, ничего не изменится, наш распорядок от этого не пострадает.

Мы свалились на голову сержанта как манна небесная, освобождая его от неудобного пса раньше предусмотренного срока. Ему было ровным счетом наплевать, для чего нам понадобилась собака, лишь бы мы его от нее избавили. Гарсона, напротив, мое решение заинтриговало. Ему не терпелось расспросить меня, но после того как я напомнила ему, кто здесь главный, он бы ни за что не позволил себе приставать ко мне с новыми вопросами. Подозреваю, что, когда мы приехали в больницу, он начал кое о чем догадываться, хотя и тогда не проронил ни слова.