А ты не сдерживай слёз и реви

– Хе-хе! Месьтяй! Хе-хе! – Дюклён выронил блокнот и со смехом взялся за живот. – Телефонь! Хе-хе!.. – он умирал от дикого приступа смеха и грохнулся спиной на землю. – Телефонь!..

Мальчик долго наблюдал за конвульсиями пришельца. Его ноги содрогались словно под воздействием тока. Мальчик не знал, что думать.

Отсмеявшись, Дюклён с кряхтением перевернулся набок и, уперевшись руками в траву, приподнял своё туловище. Потом улыбнулся мальчику и сказал:

– Ня Ряздесьтво ти оть сьвоей мями пялюсись слявний кястюмсик в виде пясьхяльняго крёлика, сьтёби миленькя тяк сидеть зя стялём перед гястями, а оть пяпи… – Дюклён подавился смешком, – а оть пяпи ти пялусись крепкяе музськое рюкяпозятие, хе-хе, пятяму сьтя незядёльгя дя етяго ти рязябьёсь нёвий телевизяр, кягдя снёвя будесь тянсевать перед ним подь сьвою любимюю рекляму «Глёрия Дзинсь»! Хе-хе!

Дюклён в диком угаре опять свалился на траву. Мальчик не знал верить или не верить его словам. Ведь откуда-то же он узнал про его танцульки под рекламу!

– Ты врёшь! – выкрикнул мальчик, выпятив нижнюю губу с влажными по причине будущей родительской несправедливости глазами.

– Хе-хе-хе!

Дюклён резко оттолкнулся от земли, встал на ноги, и со серьёзным лицом неторопливо продемонстрировал балетный пируэт: крутанулся на носке одной ноги, а вторую вытянул вперёд.

Недокрутив элемент, Дюклён неуклюже упал и захохотал. Мальчик чуть ли не плакал от этой издёвки.

– Ты врёшь!

Спустя время сияющий от радости Дюклён приподнялся от земли, дотянулся до блокнота и дал его мальчику.

– Есьли не верись, ня, сям пясмотри.

Мальчик взял блокнот и принялся изучать написанные там каракули.

И ничего не понял.

Шло время. Мальчик сидел, обиженно опустив глаза на блокнот, и раздумывал над ненастным будущим. Дюклён, расположившись по-турецки, курил и наблюдал за ним, постоянно отдубичивая от себя накатывающие, как волны, лёгкие приступы угрызения совести.

– На, – решительно проговорил мальчик, протягивая Дюклёну блокнот, – это всё неправда, а если и правда, то её не будет, потому что я её не допущу.

Дюклён со сдержанной ухмылкой принял блокнот.

– Тянсевать больсе не будесь?

Мальчик хладнокровно повинтил головой.

– Мне она уже надоела.

– Рекляма?

– Угу.

– Ню тяк ведь нёвая будеть, – Дюклён еле успел остановить готовый вынырнуть из своего горла смешок. – Кяк разь незядёльгя дя Ряздесьтвя…

Дюклён с силой сжал рот в широкой растянутой улыбке.

Мальчик резко поднялся на ноги.

– Всё, я пошёл.

– Кудя? – испуганно спросил Дюклён.

– Домой.

– Кяк дямой?

– Обычно, ногами, – и сделал шаг вперёд.

– А кяк зе Мурдиклифф? – Дюклён вцепился в ноги мальчика. – Ти сьтё, хосесь, сьтёби онь туть всех сязраль? Всех дя единяго?

Мальчик всматривался в не на шутку встревоженное лицо Дюклёна.

– Мне всё равно, – ответил он и вырвал ноги из волосатых кандалов. Мальчик не представлял своей жизни без телефона.

Им овладела апатия.

– Пядязьди!.. Стёй! Я пямягю тебе пялюсить телефонь!

Мальчик замер с приподнятой ногой в тот момент, когда собирался перейти через кустарник. И обернулся на Дюклёна.

– Правда?

– Дя.

– Как?.. Не дашь мне разбить телевизор?

– Не, етяму я пямесять не смягу… Я зяполюсю для тебя телефонь ня тьвой День ряздения.

– Так это ж почти через год?!

– Ню дя.

Мальчик с неутомимой печалью преодолел кустарник и, развернувшись, обратился к Дюклёну:

– Через год я и без твоей помощи его получу.

– Дязе не месьтай! – кричал Дюклён в спину удаляющегося мальчика. – Тьвои мямя и пяпя васе сябираются кюпить тебе телефонь тёлькя серезь дьва годя! Кяк минимюм! Пятяму сьтя сситяют, сьтё ти есё маленький и будесь сидеть тям селими днями. – Мальчик явно замедлил шаг от услышанного. – А я мягу устрёить тяк, сьтё ти егё пялюсись меньсе сем серезь годь!

Мальчик остановился. Быть или не быть, вот в чём вопрос. Он обернулся назад. Два глаза задумчиво воткнулись в око пришельца. Мальчик думал: «Что лучше: два года без телефона или один?» – и ещё: «Что лучше: два глаза или один?» В итоге он решил, что год без телефона будет получше, а два глаза – покруче. Интересно, а что, если бы ему предложили такой вариант: мы у тебя забираем один глаз, и ты прямо сейчас взамен получаешь телефон, согласен? Чтобы он ответил? К счастью для его родителей – и для него самого, уже повзрослевшего – ему такого предложения не поступало.

Мальчик неторопливо вернулся к Дюклёну.

– Я на следующий День рождения получу телефон?

– Дя! – с твёрдой уверенностью заявил Дюклён.

Мальчик задумался.

– Обещаешь?

– Клянюсь! – протянув вперёд трёхпалую ладонь.

– Сенсорный… Не кнопочный.

Дюклён хитро заулыбался, сжал два крайних пальца, в результате чего остался один центральный – вроде как указательный – и с прищуренным глазом покачал им на мальчика, оценив его сообразительность. После этого мальчик уже сокрушённо посматривал на Дюклёна, который задумчиво принялся раскуривать трубку.

– Лядня, по рюкам, – произнёс пришелец, снова демонстрируя протянутую для рукопожатия ладонь, – будеть тебе сенсярний.

И мальчик радостно затормошил в своей руке три пухлых пальца.

– Ню тяк сьтё, поря ням иськать Мурдиклиффа?