А у нас на Венере. Фантастическая повесть

– Пап, ты прости меня, пожалуйста. Я больше так не буду, честно-честно! Мы просто очень хотели с вами сюда… Чтобы помочь… И видишь, какую штуку нашли… Она, наверное, очень важная, правда?

– Важная? Ист эс вихьтиг?

Это профессор Шнайдер. Глаза у него сияют, на лице – блаженство.

– Да вы хоть понимаете, что вы нашли?! Вюрде эс нихьт глаубен, венн эс нихьт мит майнен айгенен ауген гезеен хатте… Не поверить, если не увидеть моими собственными глазами… Герр Дымков, дас ист унмёглихь, это не есть возможно! Вундербар! Толль!

Он как-то странно приплясывает на месте. Тут я понимаю, что ему ужасно хочется скакать и прыгать от счастья, только вот в ангаре и так-то тесновато, а уж при его габаритах… Не выдерживаю, фыркаю и начинаю смеяться. А потом снова прошу:

– Ну прости, пап…

И кто-то из шахтёров говорит:

– Сдавайся, бригадир, не лютуй. Сам видишь, случай особый получается.

Папа гладит меня по волосам:

– Ладно. Проехали, сын. Всё хорошо. Главное теперь – вернуться домой. Знаешь, как нам обоим влетит от мамы?

А Сенька тоже отца обнял и сказал:

– Пап, ты прости меня пожалуйста. Я не думал, что там, на поверхности, так страшно. Мы только потому что вместе с Ромкой были… сумели справиться…

Анатолий Сергеевич отвечает:

– Так и быть, Арсений, я тебя прощу. Но за это ты подробно объяснишь мне, как вы вдвоём сумели наладить управление экзоскафом! Ведь это же в голове не укладывается…

Отец в кабине пилотов, слышно, говорит со станцией.

– Романов на связи. Всё в порядке, грузим образцы, снимаемся и возвращаемся домой. Лава поднялась и залила стену, больше оттуда мы ничего не наковыряем. Что-нибудь нашли? Нашли, не сомневайтесь. Профессор Шнайдер чуть потолок челнока головой не пробил от радости. Так что передайте ангелам в исследовательском отделе – с них как минимум оркестр и красная ковровая дорожка. Да, и ещё. У вас там на станции случайно дети не пропадали? Двое мальчишек? А, главный распорядился нам сюда не сообщать? Чтобы мы не волновались? В общем, передайте ему спасибо за заботу, а ещё отбой воздушной тревоги. Сеня и Рома тут, на поверхности. Как пробрались? Долгая история, после расскажу… Всё, до связи!

Я ужасно хочу есть. И пить тоже. Нам дают по стакану газировки, галеты и брикет мармелада. Потом усаживают бок о бок в кресло в салоне, отец туго-натуго затягивает ремни:

– До самой станции сидеть спокойно, чижики, не отстёгиваться, громко не болтать, никому не мешать! Все всё поняли?

Я киваю головой, и Сенька тоже. Только вместо того, чтобы болтать и мешать кому-то, мы оба, как по команде, засыпаем.

Просыпаюсь. Слышны шаги, тяжелый стук металла о металл. Идёт погрузка. В проходе между креслами разговаривают Анатолий Сергеевич и папа.

– Ну что? Как я понимаю, вы нашли то, что искали. Тайна равнины Снегурочки раскрыта. Теперь на Землю, пожинать лавры и раздавать интервью? – это отец.

– Да Вы что? Это же только самое начало. В экзоскафах же запись ведётся постоянно?

– Само собой.

– Тогда мы точно сможем локализовать тот пласт, где мальчишки нашли отпечаток. Наверняка там есть ещё, а может и не один!

– Там лава поднялась, не доберёшься уже…

– Пробьём ещё один канал и снова сбросим уровень озера…

– А если не сбросим, в лавовое озеро с аквалангом будете нырять? И кстати, я не понял, Вы что, на Землю возвращаться не собираетесь?

Тут Анатолий Сергеевич папе на «ты» отвечает:

– Собираюсь, Ваня. Но теперь не завтра. И не послезавтра. Поживём с Сенькой полгодика у вас, на Венере – как думаешь, Главный не будет возражать?

– Какое там «будет возражать»! Обнимет, поцелует и пятизвёздочный люкс с ванной выделит…

Вот это новости! Сенька с отцом остаются у нас на станции! Хочу скакать и прыгать от радости, как профессор Шнайдер. Только вот сперва от кресла надо отстегнуться… Говорю шепотом: «Ура!». Пытаюсь дотянуться до замка ремней, но вдруг засыпаю снова, как проваливаюсь… А потом, когда я проснулся ещё раз, челнок сильно болтало и трясло. Я понял, что мы уже летим домой, и опять заснул.

И снова мы вчетвером в кабинете у Архидемона стоим. Я, Сенька, папа и Анатолий Сергеевич. Хоть и не первый раз я тут, а всё равно как-то не очень себя чувствую. Хотя… После того, что мы с Сенькой на поверхности пережили, разве можно бояться какого-то там Архидемона? Ну, отругает, скажет, что мы хулиганы, что мы все инструкции нарушили и правила, ну и ещё что-нибудь этакое. И ничего страшного не будет. Но тут я слышу:

– Как я понимаю, эти два мальчика друг на друга влияют самым пагубным образом. Если бы разговор шёл об обыкновенных детских шалостях, это было бы ещё полбеды. Но пробраться в челнок и улететь на поверхность – это переходит любые границы! От вашей парочки сплошные проблемы, причём и у меня, и у ваших семей, и вообще у всей станции. Хватит. Я, ребята, вынужден поставить вопрос о том, чтобы первым же кораблём отправить Сеню на Землю.

Не может быть! Я растерянно говорю:

– Как же так, Виталий Борисович? Я же знаю, я слышал… Анатолий Сергеевич же у нас на станции оставаться хочет! Как же тогда Сеньку на Землю? А я?