«А» упало, «Б» пропало... Занимательная история опечаток.

Время от времени издатели и авторы предпринимали настоящий натиск на опечатки. В 1783 году вопросом вплотную занялся некий англичанин с распространенной фамилией Джонсон – и по результатам своих трудов опубликовал заявление: якобы он «нашел способ, с помощью которого опечатки делаются невозможными». Как водится, громкое сообщение не могло обойтись без славословий в адрес властей – дабы власти оказались к открытию более милостивы. Упоминалось у Джонсона и имя Его Величества короля Георга III.

Его Величество по-английски – это His Majesty. Однако напечатано было чуть иначе: His Najesty.

Похожий конфуз пришлось пережить французскому географу Конраду Мальт-Брюну, написавшему на рубеже XVIII и XIX столетий множество объемистых трудов. Причем французу не повезло вдвойне, ведь опечатку он заметил вовремя и дважды указал на нее типографам. Но из этого вышло нечто неожиданное...

Описывая одну гору, Мальт-Брюн назвал ее высоту: 36 000 футов над уровнем моря. Хватил, надо сказать, лишнего, ведь гор высотой около 12 километров на Земле просто нет. Впрочем, что удивляться: тогда география была во многом наукой приблизительной, а белых пятен на картах хватало...

Итак, 36 000 футов. Однако наборщик был невнимателен и набрал цифру с еще одним лишним нулем: 360 000 футов. 120 километров ввысь – это уже всем горам гора!

Мальт-Брюн на полях корректуры внес исправление. Но наборщик снова оплошал. Исправление он истолковал неверно и добавил еще один ноль, пятый по счету. Вышла гора высотой 1200 километров...

Читая вторую корректуру, географ пришел в бешенство. А на полях написал гневную сентенцию: «36 миллионов ослов! Я писал 36 000 футов!»

Как гласит история, книга вышла в свет с таким текстом: «Самое высокое плоскогорье, на котором проживают 36 000 ослов, простирается над уровнем моря на высоте 36 миллионов футов».

О КЛАССИКАХ: УТОПИЯ ОПЕЧАТОК

Мальт-Брюну еще повезло: кажется, никто из читателей и ученых оппонентов не стал упрекать его в незнании предмета. А как было бы легко ущучить географа: 36 миллионов футов – что за абсурд, в конце концов! Что за профанация науки!

Великому Исааку Ньютону в подобной ситуации повезло меньше. В одном из его трудов наборщик тоже прибавил лишний нолик – к числу, определяющему расстояние от Земли до Солнца. Расстояние стало в десять раз больше, и оппоненты Ньютона принялись укорять ученого в допущенном ляпсусе. Они упирали на то, что этот добавочный ноль – не типографская опечатка, а непростительная ошибка автора.

Среди яростных критиков Ньютона находился другой великий англичанин, классик мировой литературы Джонатан Свифт (чьи книги тоже были знакомы с опечатками). Литературоведы даже раскопали в его «Путешествии Гулливера» примечательный эпизод, якобы намекающий на эту опечатку-ошибку: «Явился портной и снял мерку для нового костюма. При совершении этой операции мастер употреблял совсем иные приемы, чем те, какие практикуются его собратьями по ремеслу в Европе. Прежде всего он определил при помощи квадранта мой рост, затем вооружился линейкой и циркулем и вычислил на бумаге размеры и очертания моего тела. Через шесть дней платье было готово; оно было сделано очень скверно, совсем не по фигуре, что объясняется ошибкой, вкравшейся в его вычисления. Моим утешением было то, что я наблюдал подобные случайности очень часто и перестал обращать на них внимание...»

Не знаю, как уж тут с Ньютоном, а вот на последнюю фразу стоит обратить особенное внимание: это подтверждение тому, что опечатки были постоянными гостьями в тогдашних ученых книгах...

А что же другие зарубежные классики средних веков и нового времени? Им, разумеется, тоже не удалось ускользнуть от «беса опечатки» без потерь. Список пострадавших с полным правом может продолжить величайший из писателей – Вильям Шекспир.

Опечаток хватало во всех шекспировских прижизненных изданиях: в качестве примера можно назвать первое издание «Короля Лира» 1608 года или первое издание его сонетов 1609 года. Но подлинным триумфом опечаток стало вышедшее в 1623 году – уже после смерти Шекспира – первое собрание его сочинений. Это историческое, основополагающее издание обычно именуют «первым фолио». Дотошные специалисты насчитали в нем около 20 тысяч разных типографских ошибок, в том числе и опечаток! «Британская энциклопедия» по этому поводу печально заметила: «Сколь многих исправлений по догадке и последующих споров об их правильности можно было бы избежать, если бы „первый фолио" Шекспира был лучше исправлен в типографии!»

Шекспиру не всегда везло и в более поздние времена, включая столетие двадцатое. В 1934 году, например, в Ленинграде вышла монография о нем, написанная прославленным знатоком Шекспира профессором Александром Смирновым. Среди опечаток там была такая: пьеса «Зимняя скука» (вместо «Зимняя сказка»). А в другом месте сообщалось, что Монтень «послужил здесь Шекспир упрямым источником». Упрямый источник – это, конечно, сильно! На самом же деле Монтень послужил Шекспиру прямым источником: просто буква «у» перебежала от одного слова к другому...