А в Ростове снова дожди

Прическа юной невесты немного растрепалась, но держала форму. Правда, в волосах уже не было орхидей. Вместо голубого платья на ней были джинсы, толстовка и кроссовки. Мать тоже сменила сценический образ на удобные брюки и свитер. В глазах обеих женщин застыли тревога и страх.

Ирина Викторовна, скрестив руки на груди, с презрением фыркнула, оттолкнула Вику и ее мать, и первой прошла к дежурному полицейскому.

Вскоре всех участников шумного побоища отпустили.

– Ну, ну, – ухмыльнулась Ирина Викторовна, рассматривая Филиппа и Владимира. – Хороши братцы! Неужели никак забыть меня не можешь, а, Вова? Вроде и свадьба у тебя на носу, а все туда же, в драку… Ты бы хоть эту девчонку пожалел! Она, хоть и не блещет умом, но все же заслуживает лучшей участи, чем быть игрушкой для любовных утех.

– Тебя никто не спрашивал, – поморщился Владимир. Он чувствовал себя ужасно, и выглядел не лучше. Голова раскалывалась от боли. Губы припухли, и ему было трудно говорить. Во рту стоял стойкий привкус крови. Костюм был безнадежно помят и выпачкан.

– Это все правда, Вова? – растерянно схватила его за сбитые руки Вика. – Ты действительно все это устроил из-за нее? Ты до сих пор не разлюбил ее?

– Ну что ты, Вика! – поморщившись от боли, вскинул руки Владимир. – Конечно, нет! Просто Филипп… У нас с ним давние счеты. Он и я оказались в неудачное время в неудачном месте. Только и всего. Прости меня.

– Хорош жених! – прошипела Юлия. – Я ни за что в жизни не отдам за тебя замуж мою дочь! Я не для того ее растила, чтобы она в итоге превратилась в марионетку в ваших играх! Она достойна лучшего!

Вика стояла и не смела пошевелиться. В ее огромных голубых глазах плескалась тревога и страх от того, что внезапно на пороге предстоящей семейной жизни она теряет своего любимого мужчину.

– Вика, никого не слушай! – бросился к ней Владимир. – Я люблю только тебя одну! Мне никто, кроме тебя не нужен!

– Не верь ему! – холодно перебила его тираду Ирина Викторовна. – Он никогда не сможет разлюбить меня. И вчерашняя драка – прямое доказательство этого. Опомнись, девочка! Не ломай свою жизнь. У тебя есть шанс со скрипом окончить магистратуру и работать у матери. Ты еще встретишь своего мужчину. Того, который будет без остатка принадлежать только тебе одной.

– Я и так принадлежу только ей одной! – воскликнул Владимир и крепко прижал Вику к своей груди. – Пожалуйста, милая моя девочка, давай поскорее уедем отсюда. Я постараюсь всеми силами загладить свою вину перед тобой за вчерашнее происшествие. Я больше никогда не стану драться с братом.

– Оставь мою дочь в покое! – чуть не плача, подскочила к нему Юлия Хованская и дернула Вику в свою сторону. – Едем домой, моя хорошая! К черту эту свадьбу и все траты! По мне, так лучше остаться банкротом, чем видеть тебя несчастной в двадцать лет рядом с этим человеком!

У девушки внутри все сжалось в тугой узел. От шампанского и переживаний жутко болела голова. В тот миг ей казалось, что Ирина Викторовна права.

– Я хочу побыть одна. Мне кажется, я не готова выйти замуж за того, кто мечется между мной и своей бывшей невестой. – Она произносила эти слова медленно и безжизненно, словно робот.

– Я не мечусь, Вика! Просто я ненавижу сводного брата! Ира не имеет к этому никакого отношения! – в отчаянии кинулся в ее сторону он.

– Ну да, как же, – с холодной усмешкой покачала головой Ирина Викторовна. – Поезжай домой, девочка. И еще. Если возьмешь назад свои слова про мои скучные лекции, я позволю тебе сдать мой предмет с первого раза.

Вика посмотрела на нее с презрением. Повернулась к жениху, и глаза наполнились слезами.

– Я же… так верила тебе, Вова, – сорвалось с ее губ, и она бросилась прочь, на улицу.

Юлия Хованская подошла к Егору.

– А ты, милый мой, собирай вещи и убирайся из моего дома! Отныне будешь жить у своей мамы на Северном!

– Юля! Так нельзя, Юленька! Ну, постой же! – засеменил за ней следом Егор, под торжествующий победой взгляд бывшей невесты Владимира.

– Ну, ты и мразь. – Владимир смерил ее полным ненависти взглядом. – Как ловко ты выстроила свой спектакль! Я понимаю, это твоя жестокая месть моей Вике. Ты разбила ей сердце накануне свадьбы, чтобы почувствовать свое превосходство? Ты победила, радуйся. Но ненадолго. Свадьба все равно состоится, как бы ты не ликовала сейчас. Потому что я люблю свою невесту.

Он вышел на улицу. Утренняя прохлада неприятно обжигала разбитые губы и скулу. Он покрутил головой по сторонам и расстроено поморщился. Машины Хованских уже не было. Мать увезла Вику в Таганрог.

Позади послышались тяжелые шаги юриста, и вскоре Владимира догнал Никита.

– Ничего себе, отметили мальчишник, – передернул плечами он. – Ладно, вроде отделались штрафом за испорченную мебель и посуду. Филипп возбуждать уголовное дело против нас отказался. Сказал, пусть это будет свадебным подарком моему брату.

– Прямо так и сказал? – скривился Владимир.

– Да. Во всеуслышание заявил, что не хочет, чтобы твоя семейная жизнь начиналась с уголовного дела.

– Придурок, – сплюнул на сырую осеннюю дорожку Владимир.