А за окном – человечество…

– Милая моя психологиня, а короче – просто богиня. Мне без тебя даже еда в рот не лезет. Кстати, смутно помню, что в эпоху СССР мы с Мариной несколько раз отдавали нашего малого Сашуленцию в какой-то там круглосуточный садик. Разве такие ныне перевелись?

– Успешно почили в бозе. Вместе с десятирублёвой квартплатой и самым дешёвым в мире шестнадцатикопеечным бензином.

– Просто караул!..

Зоя взяла мобильник и набрала какую-то Тамару.

Я приложил палец к губам.

– Не паникуй! Она обязательно разрулит нашу проблему.

Зоя торопливо шепнула мне, что Тамара умеет найти выход из самых, казалось бы, непростых ситуаций. И как она только могла о ней забыть? Тамара – просто палочка-выручалочка, но не сказочная, а овеянная современной мистикой. Чем она занимается в миру – неизвестно, только ежегодно Тамара ездит в Тибет. Вернее, как она говорила, ТОТ зовёт её сам.

И разговор состоялся. Просто-таки на высшем уровне. Возможно, даже на том самом, на котором находится никем не покорённая знаменитая тибетская гора Кайлас с её Главным Зеркалом Времени, будто бы руководящим течением земных веков и судьбами человечества, живущего у Славика за окном.

Как бы там ни было, в этот же вечер мы с Зоей и её каким-то на этот раз вовсе не взбалмошным, но даже торжественно-строгим внуком уже сидели в жарко протопленном русской печью доме бездетной семьи Потаповых: сорокасемилетние Оля и Николай. Она болезненно худенькая, сутуловатая и почему-то в больших, шаркающих шлёпанцах. Николай плечистый, рослый и какой-то словно отчуждённо сонный. Плюс ненавидяще глядевшая на нас пятицветная кошка с тремя вёрткими, прыгучими котятами, юркая ручная белая мышь с клюквенными глазёнками и трусливая хромая дворняга на сносях. Густо пахло борщом со старым ржавым салом и толчёным чесноком. В красном углу вперемешку с бледными серыми родительскими фотографиями висели большие тёмные иконы, святые лики которых глядели так взыскательно строго, что, входя, нельзя было не перекреститься, хотя я в чужих домах делать это обычно сдерживался, тем более прилюдно.

– Итак, вы хотите, чтобы ваш внук недели две пожил у нас? – наконец деловито, вдумчиво спросил Николай, положив на стол обе свои худые жилистые руки потомственного столяра. На правой у него вместо мизинца, большого и безымянного пальца злыми гномиками торчали три культи отечно-красного цвета.

Увидев их, Славик внезапно побледнел и у него, кажется, на мгновение пресеклось дыхание.

– У-тю-тю-тю!!! – задорно ткнул Николай Потапов оставшимися пальцами в сторону Зоиного внука, словно большой длинной вилкой с двумя зубцами, которой удобно достать приглянувшийся кусок даже с самой с дальней тарелки.

Славик не шелохнулся, только скрипнул зубами: «Вжик!»

– А из него толк будет… – вздохнул Николай, хотел было погладить Славика по голове рукой-вилкой, да что-то передумал.

– Коленька, можно и я скажу? – с нежной тревогой пискнула Оля, и её узкое длинное лицо покрылось тонкими морщинками, словно грозя рассыпаться на мелкие части. – Зоя Витальевна, Сергей Владимирович, семья у нас как вы видите простая, трудящаяся. Я всю свою сознательную жизнь мою и мою грязную посуду в кафе «Рай». Наш брак с Коленькой для нас обоих второй. Детей у нас нет и не было. Бог не дал… Вот я и размечталась, глядя сейчас на вас, такую порядочную, интеллигентную пару, что если вдруг мы за эти две недели полюбим вашего Славика, а он нас?..

– Стоп, жена, – твёрдо сказал Николай, сложив руки на груди. – Я тоже не исключаю такой ситуации. И имею по этому поводу вполне определённое мнение. Тамара немного просветила нас о ваших трудностях. В таком возрасте вам ребёнка на ноги уже не поставить. Не успеете. Вы уверены, что оба доживёте хотя бы до его совершеннолетия?

Мы с Зоей покаянно, самокритично вздохнули.

– А если кто один и дотянет, то все равно никуда годен уже не будет. Так что мы решительно готовы без дураков предложить усыновить вашего Славика, вот вам крест, с соблюдением всех установленных государством формальностей. Чтобы потом между нами не было никаких скользких разговоров и нытья о возврате дитя.

– Кошачьи щенки! Ух ты! – разглядел Слава весёлую, резвую троицу котят, вдруг прокравшуюся к нему под стул с явным намерением азартно поиграть.

– Вот видите! Ему нравится у нас! – чуть ли не со слезами в голосе проговорила Оля. – Мы люди трудолюбивые, в меру православные и без глупостей. Особенно по части выпить чего зря.

Николай снисходительно усмехнулся.

Он вдруг бодро встал, молодецки расправил плечи и зачем-то щёлкнул по низкому потолку панцирными ногтями своей левой здоровой руки. Сказал, как с разбегу:

– А вы, того, можете оставить парня у нас хоть сейчас.

– Идёмте, я покажу Вам, какую славную постель мы приготовили Славику! – счастливо взмахнула руками Оля, словно вдохновенно, нежно стелила простынь у нас на глазах.

Моя Зоя Витальевна тревожно взглянула на меня.