А жить, братишки, будет можно! (СИ)

… «Вертушка», прилетевшая за поисковой группой, снижалась у подножья пологой, бурой горы – в том самом месте, где пару часов назад высадились разведчики. Несущиеся по склону горы десантники, уже прилично оторвавшись от преследовавших их «духов» (для этого подчиненным Александра пришлось по пути к подножью горы еще дважды залегать и пускать в ход «карманную артиллерию»), увидели вертолет и на радостях припустили к нему еще быстрее.

Время от времени, оборачиваясь, они отстреливались - посылали короткие очереди в душманов, маячивших вдалеке и ведущих по десантникам беспорядочный и редкий огонь: в живых осталось меньше половины «духов», да и те уже порядком подрастеряли былой пыл.

Пакистанский летчик поспевал за солдатами из последних сил, хромая, тяжело дыша и обливаясь потом. Пока пакистанец бежал, он несколько раз спотыкался и падал на землю. Но всякий раз, получив внушительный пинок под зад от Абдуллаева, мгновенно вскакивал на ноги и безропотно семенил дальше…

…Когда вертолет завис над самой землей, десантники находились шагах в тридцати от него. Люк «вертушки» был распахнут. Александр летел впереди колонны подчиненных и уже видел лицо вертолетчика, открывшего люк и напряженно наблюдавшего за разведчиками. Он махнул десантникам, которых ему предстояло взять на борт, рукой. Александр тоже вскинул правую руку вверх. До вертолета оставались считанные метры…

В это мгновенье пакистанец неожиданно замер на месте, как вкопанный, резко развернулся на 180 градусов и саданул Абдуллаева ногой в пах. Охнув и схватившись руками за промежность, переводчик согнулся в три погибели. А пакистанец, петляя из стороны в сторону, как заяц, понесся назад – к «духам», маячившим вдалеке.

Словно почувствовав это, Александр, который находился уже у самого вертолета, обернулся и увидел удирающего пленного. Сухоруков сердито сверкнул глазами и, махнув рукой в его сторону, крикнул Кошкину с Михолапом, которые застыли рядом с командиром:

- Догнать!

Кошкин и Михолап тоже увидели убегающего пакистанца и рванули вдогонку за ним.

- Живым брать! Живым! – прокричал им вслед Александр.

Сухоруков повернулся к остальным разведчикам, подбежавшим к «вертушке», и молча кивнул им на люк вертолета, приказывая садиться в него…

…Убежать далеко пленный не успел: Кошкину и Михолапу потребовалось меньше минуты, чтобы настигнуть хромавшего и выбившегося из сил пакистанца. Кошкин догнал его первым и тут же поставил подножку. Споткнувшись, летчик с воплем отчаяния и безысходности грузно шмякнулся на землю. Михолап и Кошкин подскочили к нему и быстро подняли с земли. Михолап с помощью Кошкина взвалил летчика на себя, и солдаты понеслись обратно к «вертушке» со своей добычей. Михолап, тащивший пленного на плечах, бежал впереди, а Кошкин, отстав на пару шагов от товарища, прикрывал его огнем из своего «калаша» - то и дело оглядывался и посылал короткие очереди в сторону «духов».

Когда оба десантника подбежали к вертолету, остальные разведчики были уже на его борту. Они сняли с плеч Михолапа пленного, швырнули его на пол салона и помогли обоим забраться в «вертушку».

Как только Кошкин и Михолап оказались в чреве вертолета, винтокрылая машина взмыла в небо…

…Александр подскочил к лежащему на полу пакистанцу и едва не застонал от разочарования и досады: на спине летчика вокруг рваной дырки в его куртке чуть ниже левой лопатки прямо на глазах Сухорукова расплывалось, становясь все больше и больше, алое пятно крови.

- Все-таки подстрелили, - с досадой протянул командир разведроты.

Александр сердито выругался и осторожно перевернул летчика на спину. Потерявший сознание пленный негромко застонал.

Сельянов тоже подошел к пакистанцу и, наклонившись над ним, тоскливо вздохнул.

- Точилин! – вскинув голову, позвал Сухоруков санинструктора поисковой группы.

За спиной Александра вырос сержант Точилин. Взглянув на раненого летчика, санинструктор упал рядом с пакистанцем на колени, быстро и деловито поднял с пола и обхватил своими сильными пальцами запястье руки пленного, щупая пульс.

Через пару секунд сержант удивленно вскинул брови и растерянно протянул:

- Ничё не понимаю… Был же пульс, - он кивнул на рану пакистанца. – И сердце не задето…

- А сейчас - что? Уже нет? – рявкнул Александр.

Точилин отрицательно помотал головой.

- Пропал. Только что… Остановилось сердце.

Александр снова выругался матом – еще громче, чем прежде - и с надеждой посмотрел на санинструктора.

- Живым он нужен, блин… Позарез…

Немного поколебавшись, Точилин решительно сдвинул брови.

- Попробую, товарищ капитан, «оживить». Прямым уколом в сердце…

- Раньше делал такой?

- Никак нет, - Точилин озорно сверкнул глазами. – Но… Все когда-нибудь бывает впервые.

- А поможет?

- Хрен его знает… Шанс есть!

Александр согласно махнул рукой.

- Давай!

Сержант торопливо рылся в своей сумке с инструментами и медикаментами.

- Надо его раздеть… Оголить грудь, - бросил санинструктор, доставая из сумки большой шприц и несколько ампул с лекарством.

Александр и Сельянов кинулись раздевать пакистанца…