«А зори здесь громкие». Женское лицо войны

На войне я вела дневник — просто записывала какие-то мысли, когда что-то приходило в голову. У нас был один фельдшер, Сазонов, который потом стал особистом, а после войны стал писать о войне, так он много у меня и списал, и выспрашивал. А вообще отношение к особистам у меня было неприязненное. Я никак не могла понять, зачем за нашими спинами надо всегда ходить и что-то вынюхивать. Они выискивали все время, очень неприятные люди это были. Это была слежка. Не дай бог какое-то лишнее слово сказать. С другой стороны, они были нужны — шпионов ловили. Хотя они никуда не ходили, шпионов им приводили. А политработники у нас были очень хорошие. Комиссар 92-й дивизии, Мирон Побияха, погиб еще на Невском пятачке. Он был железнодорожник, я его знала еще с довоенного времени. Парторг одного из полков, Вася (фамилии уже не помню), тоже был хороший человек. Начальник политотдела дивизии Знаменский тоже очень приятный. Я всех их знала уже в послевоенное время, в годы войны я никого из штаба дивизии не знала. Тогда я знала только парторга батальона и полка. Потом, когда меня в партию приняли в Шувалово, я стала парторгом батареи. Мои обязанности проведение политбесед, политчасов. Насколько я видела — на фронте коммунисты шли первыми. Это то, что я видела, те, которых я знала. Политруки были разные, и командиры были разные.

Я была в госпитале в День Победы, малярия меня замучила. Я малярией болела еще до войны, и вот в мае 1945 года меня эта болезнь прихватила. Отстала от своих, и меня другая часть подобрала. Температура у меня была под сорок, и я попала в госпиталь. Когда мы получили известие о Победе — это было потрясающе! Нам не из чего было стрелять, но мы кричали, орали, прыгали. Я это помню. Потом нас перебросили в Петергоф, а меня перевели в прожекторную часть, которая в Ленинграде стояла. Оттуда я демобилизовалась. Я как пришла в эту прожекторную часть, сказала им: «Для меня что ваш прожектор, что котелок — все равно!» Надо же было так сказать, обидно же! Но они меня выпускали в город. Эта часть стояла на углу Измайловского и 1-й Красноармейской, а моя мать жила на 12-й Красноармейской. В части служили солдаты местные, которые на фронт не пошли. Когда была их смена, мне говорили: «Слава, беги!» Они меня Женей не называли, только Славой. Я прибегала, маме приносила что-то из еды, потому что в армии в 1945 году было получше, чем на гражданке. И мне сразу надо было бежать обратно, чтобы они не сменились и меня не наказали за отсутствие.

Цитата «За время службы в 317-м стрелковом полку неоднократно участвовала в разведывательных операциях, где показала себя смелой, решительной и отважной. Несмотря на сильный артминометный и пулеметный огонь со стороны противника, вынесла с поля боя тринадцать бойцов и командиров с их личным оружием, чем спасла им жизнь. Находясь на пункте санитарного транспорта, в весьма трудных условиях правильно и быстро оказала первую помощь до 250 человек, получившим ранения при выполнении боевых задач. Награждение медалью «За отвагу» от 9 марта 1944 года».

Приказ 92-й стрелковой дивизии о награждении орденом Славы 3-й степени:

«15 июня при наступательных действиях на высоту 136 северо-западнее деревни Корпикюля под огнем противника оказала умелую первую медицинскую помощь 21 человеку, бойцам и офицерам, и вынесла их с поля боя с личным оружием. 16 июня 1944 года при прорыве второй линии обороны белофиннов, в районе противотанковых надолб, рискуя жизнью, вынесла с неразминированного минного поля пять человек, подорвавшихся на минах, где, получив сама ранение, отказалась эвакуироваться. 7 июля 1944 года, в боях за овладение плацдармом на правом берегу реки Вуокси, вынесла с поля боя с личным оружием 16 человек раненых, которых эвакуировали в медсанбат».