a6d7bdf5-a541-4ddf-adb9-b1e35a8a6b16

влюблен в тебя и понятия не имею, что ты чувствуешь ко мне и чувствуешь ли что-то

вообще!

— Как ты можешь такое говорить? Как ты можешь думать об этом? Кто вчера

наверху обнимал тебя, пытаясь утешить, после того, как объявилась твоя злобная мачеха?

— Ты. Ты была наверху. — Его тон был жесткий и недовольный. — Но ты бы

сделала это для любого. Ты постаралась бы сделать все правильно для любого случайного

человека. Я не хочу быть просто кем-то для тебя.

Не могла в это поверить. Не могла поверить ему.

— Тогда кто был с тобой на этом катере весь вчерашний день? Кто выслушивал все

ту чушь вчера после обеда? Кто проснулся обнаженной сегодня утром с тобой в постели? Ты

не случайный человек для меня! Я никогда еще ни с кем такого не делала! Я никогда не

подпускала никого так близко. И все эти вещи, все те вещи, что мы делали, и не только в

физическом плане, открываясь... говоря о наших мечтах и страхах, это важно для меня.

Ничего из этого не было сделано необдуманно.

— Я должен быть уверен.

Я надеялась, что как-то неправильно его поняла, потому что альтернатива пугала.

— Так помоги мне понять это. Ранее, на палубе, ты просто... ты ввел меня в

заблуждение, это что, был какой-то тест? Посмотреть, насколько сильно я расстроюсь?

— Да. — Он кивнул, выглядя совершенно не сожалеющим об этом. Мой мозг

собирался взорваться.

— Ты все испортил, Мартин. Ты знаешь, что для меня это больное место. Твоя

потребность в определенности не важнее, чем мои чувства. Ты не можешь целенаправленно

причинять боль людям, которые тебе небезразличны. Ты не можешь делать этого. Это

недопустимо!

Он вздрогнул и резко встал, отвернувшись, как будто не мог стоять, глядя на меня с

осознанием того, что он сделал мне больно. Он дернул пальцами за волосы, вздохнув,

переходя из одного угла в другой по каюте.

— Я никогда не хотел сделать тебе больно. Я не думал, что делаю тебе больно. Я не

ожидал, что ты воспримешь это вот так. Ты никогда ни о чем так не волновалась. Я просто

хотел посмотреть, как ты отреагируешь. Я хотел увидеть, значу ли я хоть что-то для тебя.

— Ну, похоже, ты ответил на свой вопрос. Ты важен. Теперь счастлив?

— Нет. Совсем наоборот, — опять прокричал он, после чего выдохнул, словно у

него закончилась энергия. Он смотрел на меня с такой неприкрытой тоской, что я не

выдержала. Закрыла глаза и лицо.

Мгновение спустя я услышала грохот, за которым последовало:

89

Накал Страстей

Пенни Рейд

— Черт возьми!

Я подпрыгнула от этого звука и богохульства, но лицо не открыла. Во мне все

смешалось, казалось, все чувства и мысли восстали.

— Кэйтлин, ты можешь посмотреть на меня?

Я сделала успокаивающий вздох, посмотрев на него сквозь пальцы. Это лучшее, что

я могла сделать.

Он пристально смотрел на меня, вероятно раздраженный, что я все еще закрывала

лицо руками.

Потом он нарушил холодную тишину.

— Извини меня, — сказал он, ожидая, что я каким-то образом отреагировала бы,

словно мы следовали определенному сценарию, который мне не выдали. Он нетерпеливо

зарычал: — Итак?

— И что?

— И что, я прощен?

Мои руки опустились от лица, в шоке от этого безобразия.

— Нет!

— Что? — Он был удивлен.

Как он мог удивляться этому?! Господи!

— То, что ты сделал, — это не нормально. Ты просто целенаправленно сделал мне

больно, словно я какая-то недееспособная лакмусовая бумажка. — Я встала с кровати,

указывая на него пальцем, после чего подняла пальцы в воздух, указывая на все его тело.

Мое лицо исказилось от гнева. — Ты не прощен, мистер. Отнюдь нет.

Он повернулся и упал на кровать. Застонал. Закрыл лицо руками, яростно потирая

его.

— Скажи мне, что я должен сделать, и я сделаю.

— Умоляй, — выпалила я, скрестив руки на груди. Теперь я вышагивала по каюте. У

меня в голове был полный беспорядок. Он либо социопат, либо просто действительно ничего

не знал об обычной человеческой порядочности.

Он усмехнулся, говоря уже не так расстроено:

— Я не знаю, как умолять.

— Разберемся с этим.

Убрав руки от лица, он поднял голову, скользнув глазами вверх и вниз по моему

телу.

— Ты не хочешь, чтобы я умолял, потому что знаешь, что я не буду этого делать. Ты

хочешь что-то другое.

90

Накал Страстей

Пенни Рейд

— Думаю, ты просто должен извиняться, пока я не буду готова простить тебя.

— Что же мне остается делать? Уже четверг. Мы уезжаем в субботу утром. У меня

всего один день.

Я размахивала руками в воздухе, напоминая птицу, которая пыталась летать.

Призывая остатки здравомыслия в нем.

— Ты мог просто спросить меня, ты, чертов придурок!

Вау!

Мой мозг был в шоке от слов проклятий и того, как хорошо и необходимо они

ощущались, учитывая обстоятельства.

Мартин выглядел удивленным, но вместо того, чтобы обратить внимание на мою

ругань, он сказал:

— Я попытаюсь.

— В самом деле? Не припомню, чтобы ты хоть раз сказал это сегодня. — Я понизила