Абатта

Ширра кивнул: не время спорить. А головная боль… Что ж, пока, можно сказать, ее и нет. А если даже молодой маг на ногах – как может он, многоопытный иллюзионист, подвести вожака Стаи?

– Начали!

Темные тени стали быстро подниматься: для окружающих они не издавали ни звука. Чтобы просто увидеть их, врагу пришлось бы долго всматриваться… Раздался короткий приглушенный звук, и чье-то тело полетело вниз. Ширра выругался витиевато, как умел только он, и сделал несколько знаков. Не хватало еще, чтобы кто-то услышал!

Когда гахарец забрался на стену, не без помощи Эрвиса, то увидел лишь несколько темных пятен в тенях да пятно крови на камнях: наемники умели работать.

– Кнут сказал, они не могут ожидать нападения: недавно была стычка, и не в пользу нашего внеочередного нанимателя. Пока все так и выглядит, – хмуро сообщил десятникам Киран. – Ирвин, Эрвис, – поведете людей Кнута, как и рассчитывали, к казармам.

– Ну, главное, чтобы казармы нашлись там, где надо, – рассмеялся Ирвин.

– Роберт, с ними: на огонек силы хватит?

– Устрою пожар до небес, командир, – твердо пообещал маг.

– Тогда ты, ты и ты – за мной, – приказал Киран. – Начинаете представление, как только доберетесь до цели!

Ширра кротко вздохнул, но печалиться и жаловаться небу на не угодную доброму иллюзионисту судьбу было некогда: Киран сразу взял хороший темп. Некстати пришла мысль: ведь если бы не Каэхон, ему, Ширре, не хватило бы сил и на десяток шагов при такой скорости, тем более контролируя не самую простую иллюзию! Впрочем, не встреться ему в жизни слепой кхае, не было бы и этой сумасшедшей ночной гонки, когда только и делай, что перепрыгивай на бегу тела, разрубленные чуть ли не напополам могучим Кираном… Правда, тогда жизнь его не была бы и вполовину угодна небу.

– Ворота! – произнес воин из местных. По его словам, все твердыни в этих краях строились похожим образом – так и оказалось.

Киран кивнул… И тут откуда-то издали донесся леденящий кровь вой. Началось, понял командир наемников и взмахнул рукой, дав знак следовать за ним. Ширра обреченно вздохнул и начал творить новые чары. Каждый знак отдавался в голове тупой болью, мешая сосредоточиться, но пока иллюзионист терпел. Покров невидимости упал; однако вместо пятерки воинов стража у ворот увидела добрых полсотни страшных людей с волчьими головами. То, что почти все они похожи друг на друга, словно близнецы, вряд ли кто заметил.

Ворота медленно начали открываться, а из леса донесся звук боевого рожка: основные силы начали наступление.

– Все, – произнес Ширра и поморщился: каждое слово отзывалось головной болью. – Я выдохся.

– Заметно, – сухо произнес Киран, – ведь я предполагал, что мы снимем стражу ворот незаметно…

Ширра вспыхнул от стыда: из-за ноющей головы он как-то не подумал о том, что их ждет ПОСЛЕ того, как ворота будут распахнуты. А ждали их несколько десятков солдат, заметивших так невовремя небольшую битву…

– Бежим, олух ты песчаный! – прорычал Киран, подхватывая легкого мага, и, перебросив его через плечо, начал гордое отступление.

К несчастью, ни у одного воина, что перелезли через стену, не было щита. Только легкие доспехи, кольчуги или вовсе кожаные. А вот луки у противника были. Засвистели стрелы, один из пятерки, местный, молча упал. Потом вскрикнул наемник из Серой стаи, но ему повезло больше: стрела лишь распорола руку. Вдруг Ширра почувствовал резкую боль. Очередной подарок врага коснулся его вскользь, по лицу, но…

– Киран! – встревоженно крикнул Ширра, попытавшись вырваться из рук командира.

– Смирно! – тяжело дыша, приказал Киран. – Царапина: до твоей подружки дотяну!

Стрела торчала из спины командира Стаи, то и дело задевая враз присмиревшего Ширру. Иллюзионист впервые в жизни пожалел о выборе профессии: целитель здесь был бы куда более кстати, чем мастер обмана.

Что было дальше, Ширра не запомнил. Какие-то крики, кажется, кто-то снял его, теряющего сознание, с командира, потом прикосновение ледяной ладошки к затылку – и наконец блаженная тьма, забытье.

Замок был взят. Потери оказались не такими большими: из пятисот бойцов Кнута всего полсотни лишились возможности прожить еще немного. Волчьи головы потеряли четверых. Впрочем, их ряды в тот же день пополнились: согласно обычаю местных земель, побежденные получали право дать клятву верности новому князю. Но лишь те, кто сражался до самого конца, не подумав о предательстве, могли получить такую возможность. Киран, то и дело кривившийся от раны в спине, недолеченной уставшей целительницей, счел обычай мудрым: так лучшие воины получали возможность пожить подольше, дать крепкое потомство. Наверное, поэтому и славилась всегда земля Вольных Княжеств воинами, уступавшими в мастерстве поединка разве что харакорцам. Но превосходившими варваров в дисциплине и строевом бою.