Аббарр. Пепел и крылья

Самый мелкий, почти детеныш, избрал оригинальную тактику. Выгибая дугой худую спину, еще не перелинявшую в сплошной, как у взрослых, окрас, зверек истошно кричал, словно его рвали на части. Подергивая хвостом и растопыривая пальцы розовых лапок, он продолжал издавать пронзительные звуки, кидаясь на сородичей. И те, то ли старались не связываться с полоумным, то ли делали скидку на его возраст и слабый интеллект, но всегда отступали.

Клыкарь зажмурился от очередного вопля грызуна, но вдруг, коротко пискнув, зверь стих. Когда бист открыл глаза, то увидел, что из неподвижного тельца торчит нож Ашри. Грав удивленно посмотрел на девушку, но та, как ни в чем не бывало, продолжала жевать и на немой вопрос приятеля лишь пожала плечами:

– Не люблю истеричек.

Прикончив остатки трапезы, Ашри спрыгнула с поваленной колоны и, распугав зверьков, отважившихся подойти поближе и выяснить, что же случилось с их внезапно затихшим сородичем, выдернула нож.

– Не смотри на меня так, – обратилась она к Граву, натянуто улыбнувшись. – Он был угрозой для этой популяции. Но крипкрапы слишком социальные и даже бешеных не изгоняют. В итоге погибает целая колония.

Ашри поднесла нож к Пламени алтаря и прокалила лезвие, а потом бросила в огонь и дохлого зверька.

– И есть их я бы не советовала, мало ли…

Грав лишь изумленно наблюдал за ней.

– Эй, кто ты и что сделала с доброй Ашри, другом всех живчиков? Куда делась милая непутеха и откуда взялась эта убийца грызунов?

– Видимо, там же, где верящий в справедливость бист, любитель веселья и приключений.

– Воу, этот бист перед тобой, детка!

Ашри рассмеялась:

– Передо мной грезящий о Севере старик с подбитым глазом! Кстати, почтенный мудрец, на твоей карте подземелий нет этого храма? – приподняв бровь, спросила Ашри, убирая нож.

Клыкарь, прищурившись, посмотрел прямо в глаза элвинг, изучая и обдумывая.

– Соскучилась по куфам? Или, умяв пару аббаррских птичек, воспарила духом и готова вновь собирать песок в штаны?

– Нет, просто видела какие-то отметки в этом секторе, когда показывала приют. И вообще-то, именно ты рвался доложить все стражам, но теперь решил окопаться в этих руинах. Кстати, о чем ты там хотел поговорить?

– Неважно. Иди проверь лучше нашего кормильца.

С противоположной стороны раздались странные звуки. Словно кого-то душили. Кого-то большого и простуженного.

* * *

Ашри шла вдоль огненных ручейков на звук. За вторым кругом колонн она увидела кайрина. Сварг явно перебрал с горми и теперь, как обычный домашний кот, изгибался всем телом, отрыгивая пернатые комочки.

– Какая мерзость, Сварги! – сморщила нос Ашри. – Даже шаати так не делают.

Зверь сконфузился. Закончив процедуру, он клацнул пастью и, потянувшись, прошел мимо элвинг в противоположную сторону. Походив, он выбрал себе место недалеко от огня, потоптался, словно собака, и улегся. Вздохнув, кайрин опустил голову на лапы и прикрылся крыльями, ворча что-то себе под клюв. С Ашри он не разговаривал.

«Обиделся», – подумала Ашри и, побродив, устроилась на гладком камне недалеко от огненного пятачка. Приятный холодок коснулся спины. Может, когда-то это был стол для подношения жертв… Интересно, кровавых или жрецы обходились корзиной чавуки? Возможно, она могла бы прочесть истории, что хранит этот храм, но сил и желания не было. Стоило прилечь, и усталость нахлынула потоком. Ашри чувствовала себя опустошенной. Опустошенной и сытой, если быть совсем честной. Хотелось провалиться в сон без сновидений. Но стоило закрыть глаза, как она увидела лицо Уны – черное, словно обтянутый кожей череп, с чернотой вместо глаз. Тьма тонкими струйками дыма поднималась вверх, рисуя замысловатые узоры. Элвинг открыла глаза и уставилась в потолок, но и там был лишь сумрак: свет горящих масляных ламп не дотягивался до купола, и клубящиеся тени сплетались в малоприятные картины пережитого дня.

Лежать было неудобно. Кроме того, от камня уже шел настоящий холод, и Ашри знобило. Потерев виски, она спрыгнула с плиты и бесцельно побрела по храму.

Незаметно она поднялась по лестнице на галерею и оказалась возле двери, через которую они вошли в храм. Внешний мир напоминал о себе протяжным воем бури и песком, который ветер кидал в выбитые круглые окна. О том, чтобы выйти на улицу, не могло быть и речи. В горле пересохло, но она знала, что фляга Грава пуста, а воды в этой гробнице времени нет. Спустившись, она начала осматривать дальние части храма. Здание было построено радиально: маленький круг – огненный бассейн, следующий круг колонн, затем круг верхнего этажа балконов. От центра шли четыре линии, словно крестом прорезающие храм, и четыре двери вели в коридоры. Но все они были либо завалены, либо замурованы. Были еще большие резные врата, вероятно, центральный вход, но их она не смогла открыть. Скорее всего, за ними был лишь песок, ведь храм давным-давно ушел под землю.