Аббат (СИ)

- И Мими еще где-то шляется, - предпочел не заметить ослиной скорби аббат. -Лично я склонен считать, что маленьким девочкам не пристало слоняться где-попало по ночам. Вот у нас в монастыре...

Однако закончить мысль ему не дали: хлипковатая дверь вдруг со стуком распахнулась и в проеме показались фигуры. Детские. Столпились, не решаясь войти. Их было много.

- О! У нас гости, - пробормотал аббат и подхватился, торопливо натянув по-отечески строгую улыбку. - Что вы хотели, дитятки?

Однако вопрос остался без ответа. Дети молчали.

Аббат подошел ближе, и его спина покрылась липким потом.

Глаза.

Глаза детей были черными. Словно тьма. И они молчали. И пристально смотрели на него. И от этого молчания и черных взглядов аббата окутал такой ужас, что он чуть не потерял сознание.

- Можно войти? - раздался вдруг голос. При этом никто из детей не раскрыл рта. Аббат вздрогнул.

- Что? Что вам надо? - наконец, выдавил он. - Кто вы такие?

Дети стояли молча. Смотрели черными глазами.

Аббат позабыл обо всем.

Вдруг рядом раздался треск: "чакр! чакр!", - большая тень с раздвоенным хвостом появилась в проеме меж бревнами. Аббат вздрогнул, и наваждение исчезло. Давешняя сорока со стрекотом влетела внутрь и закружилась под балками. Аббат выдернул крест и дрожащей рукой торопливо выставил его перед собой.

- Во имя отца, и сына... - закончить ему не дали: дети завыли. С хрипами и воем они падали, корчась в конвульсиях, бились в судорогах.

Глаза у них из черных стали белыми. Аббат, продолжая молитву, медленно-медленно приложил крест на лоб ближайшему мальчику. Ребенок страшно закричал, захрипел, и выгнулся дугой. В уголках рта появилась пена. Аббат отнял крест и на лбу ребенка остался багровый ожог в виде распятия. Мальчик затих.

Тоненькая девочка пыталась дотянуться до аббата. Тот, скороговоркой проговаривая молитву, проворно возложил крест ей на чело, и вскоре она тоже утихла.

Постепенно, по очереди, благодать святого креста осенила всех детей. Они угомонились. И аббат, наконец, смог выдохнуть.

Где-то пропели петухи. Начинало светать.

Аббат отошел вглубь клуни и, тяжело привалившись к стене, устало прикрыл глаза. Невзирая на предутреннюю прохладу, крупные капли пота обильно покрывали его лоб.

Пумпер стоял смирно и старался не шуметь.

Сорока сидела на балке и наблюдала мудрыми глазами.

Снова пропели петухи.

Утренний туман разорвало требовательное мычание коровы. Где-то дальше подхватила другая. Деревня стала просыпаться.

В дверном проеме появилась Мими. Она пьяно пошатывалась и бережно прижимала к хлипкой груди куклу. Из дыры в подбородке выплескивалась алая жидкость, пачкая платьице и босые ступни. Переступив через покатом лежащих детей, Мими добрела до аббата и пристроилась рядом у стены.

Петухи закричали в третий раз и новый день, наконец, начался.

Со стонами дети начали подниматься. Сонно и непонимающе смотрели вокруг. Кто-то захныкал.

Аббат смотрел, как они уходят.