Аббатство Теней

Я поцеловал ее в лоб, как целуют ребенка. Она ненавидела это и открыла рот, чтобы меня выбранить. И тогда я впихнул ей между губ лист ослабляющей травы. Нифения принесла эту траву, чтобы сбивать жар Рейчиса, и я решил, что не повредит иметь в своем распоряжении несколько листов.

Сперва Шелла просто таращилась на меня, широко раскрыв глаза, со свисающим изо рта листом. По большей части ослабляющая трава просто отнимает у мага способности призывать основные силы. Но если принять траву после того, как сотворишь заклинание, она в придачу лишает тебя сознания.

Я поймал Шеллу прежде, чем та упала, и осторожно положил рядом с деревом. Я вынул лист из ее губ и вложил между губами Эссы-джин. Эта женщина не должна очнуться раньше Шеллы.

Теперь мне следовало бежать, но я этого не сделал. Я нашел несколько деревяшек и веточки для трута и с помощью порошков разжег костер, чтобы Шелла не слишком замерзла. Я сомневался, что эта любезность сильно поможет тому, чтобы меня простили.

– Извини, Шелла, – сказал я, потому что мне казалось важным произнести эти слова вслух.

Я никогда не сомневался в способности моего отца созвать военный отряд. Он всегда был таким человеком, за которым инстинктивно хотят следовать другие, даже если негодуют на него за это. Что мне требовалось узнать – как работает мост и какое в нем может быть слабое место… если оно есть. Ke-хеопсу, должно быть, позарез нужна быстрая победа, чтобы построить Мост Заклинаний из татуировок собственных магов.

И, хотя аргоси считают месть еще большим извращением, чем горе, существовала жестокая, но привлекательная симметрия в том, что я собирался сделать с драгоценным военным отрядом отца.

Глава 51 Разногласие

– Не может быть, чтобы ты говорил серьезно! – в третий раз повторила Нифения.

Между первым и вторым разом она не дала мне шанса объясниться, поэтому я сомневался, есть ли смысл повторять все снова, кроме как дать ей повод еще сильнее ткнуть меня в грудь. Для девушки с двумя отсутствующими пальцами она отлично знает, как причинить боль тремя другими.

– В чем проблема, девочка? – спросила Гхилла.

Остальным хватало здравого смысла держаться подальше, но вне зависимости от происхождения ведьм-шептуний у них крайне мало инстинкта самосохранения.

– Мы добываем металлические чернила, которые так нравятся джен-теп, возвращаемся в аббатство, а затем накладываем контрсигиллы – что бы это такое ни было – на ленты, тянущиеся от военного отряда. Они навсегда теряют свои силы, и нам не нужно беспокоиться о том, что нас перебьют. Мы побеждаем.

– Весь мир побеждает, – добавил Турнам, прислонившись к дереву и наблюдая за нашим спором. Его глаза гораздо дольше задерживались на Нифении, чем на мне. – Ты даже можешь остаться с нами, милая. Найди хорошую тушь для глаз и сделай себе почетную Черную Тень.

– Я предпочла бы умереть, – ответила она, что было необычно бессердечно для нее.

– Ну, мы умрем, – сказала Диадера и зашагала к Нифении. Наверное, она остановилась бы только тогда, когда они оказались бы нос к носу, но Диадера на пару дюймов ниже и этого не произошло. – Кажется, ты потеряла вместе с пальцами часть мозгов.

Нифения проигнорировала ее, обратившись ко всем нам:

– Я не позволю вам разрушить жизни семидесяти семи магов. Нанести им контрсигиллы – все равно что вырезать половину их души.

Остальные затоптались, не зная, как это понимать. Сутарей не смотрела мне в глаза. Она больше любого другого понимала вероломство того, что я предлагал. Судя по виду Бателиоса, он тоже был этому не рад.

С другой стороны, Диадере идея явно понравилась.

– Когда мы закончим забирать половину их душ, я найду способ выцарапать из них вторую половину. Джен-теп столетиями убивали мне подобных.

Черные метки ее веснушек взлетели со щек и начали роиться в воздухе между ней и Нифенией.

– Хочешь узнать, почему?

Это выходило из-под контроля, но Ниф щелкнула пальцами, что означало – я не должен соваться.

– Я гадала, как скоро ты начнешь мне угрожать, – сказала она Диадере. – Я видела это в твоих маленьких поганых глазках точно так же, как вижу вожделение в том придурке.

Она показала на Турнама.

– Эй, что я такого сделал? – спросил он, только теперь заинтересовавшись разговором.

Светлячки-веснушки Диадеры подлетели ближе к Нифении.

– Думаю, ты должна была предпринять что-то раньше, амулетчица. Потому что, если ты попытаешься сунуть руку в пальто за одной из своих безделушек, моя Черная Тень разорвет тебя на куски.

– Они ссорятся из-за Келлена? – спросил Турнам Гхиллу. – Потому что это просто…

– Заткнись, Турнам! – сказал я.

Происходило нечто странное, вернее, то, что должно было произойти, не происходило. Айшек, который в любом другом случае, если кто-нибудь осмелился бы угрожать Нифении, оскалил бы зубы, сидел в нескольких ярдах в стороне, равнодушно глядя вдаль.

«Он не беспокоится о ней. Что означает… Вот черт. Ниф, что ты делаешь?»

Она улыбнулась Диадере, и эту улыбку я узнал сразу. Так улыбалась некая аргоси, которая постоянно учила людей, как попадать в беду.

– Проверь свой правый карман.