Абиссаль

Затем я побежала в спальню. Достала рюкзак, стала кидать вещи.

– Что ты делаешь?!

– Я ухожу.

– Глория, не делай глупостей…

– Я не могу находиться рядом с тобой. Я люблю тебя. Я все еще, черт возьми, люблю тебя, но ребенок мне дороже.

Я схватила полупустой рюкзак, выбежала на улицу. Там, у автобуса беззаботно курили Миди и Джей.

– Ребят, что происходит?! – спросил Джей.

– Глория, умоляю, не уходи! – Стив вцепился в мою руку, я резко отдернула ее.

– Доминик был прав? – тихо спросила Миди.

Я, обливаясь слезами, кивнула.

– Стив, как ты мог?!

– Чувак… – неодобрительно произнес Джей.

– Да я знаю, что облажался, не читайте мне сейчас нотации. Она уходит, ее нужно остановить!

Миди осторожно взяла меня за руку.

– Глория, я понимаю, ты сейчас не хочешь его видеть, пойдем к нам в трейлер.

– Нет, мне нужно побыть одной.

Вдали я увидела знакомую машину. Это был Лим Оркус. Я побежала к нему.

– Лим!

Он отъезжал от ближайшего дома (слава Всевышнему!), заметил меня, остановился.

– Привет.

– Тот дом, где вы развлекаетесь, сейчас пустует?

– Да, а что такое?

– Отвези меня туда, пожалуйста.

– Без проблем.

– Малышка, прошу тебя, не делай этого!

Подбежал Джей.

– Эй, подруга, ты чего? У тебя ж могут начаться преждевременные роды. Ты куда собралась?

– Оставьте меня в покое. Хотя бы на один день.

Я села в машину, громко хлопнув дверцей. Только мы собрались отъезжать, как услышали громкий лай. Я посмотрела в заднее стекло и увидела взволнованного Вашингтона. Тот подбежал к дверце, стал настойчиво царапать ее. Я еще больше разревелась, открыла дверцу, пес запрыгнул. Лим нажал на газ, и мы стали быстро отдаляться от моего дома.

47

Мы долго ехали, путь лежал через лес. Я сидела заторможенная, гладила Вашингтона, продолжала плакать. И вот мы остановились. Во тьме я разглядела небольшой домик с разбитым окном, старой крышей. Видимо, бывшее убежище охотника. Мы с псом вышли из машины, подошли к Лиму, тот открыл дверь.

– Дом закрывается только изнутри.

Над дверью гигантскими черными буквами была выведена устрашающая надпись: ОУШЕНХЕЛЛ. Мы зашли внутрь.

– Пойду врублю электричество.

Лим отошел, а я так и осталась стоять у порога. В ушах шумело, голова раскалывалась на части. Постаралась себя успокоить. Глубоко вдохнула. Появился Лим, стал щелкать выключателем. Наконец, появился свет. Я смотрела вниз. У моих ног валялся скомканный коврик для ног, в нескольких метрах зеленые осколки. Взгляд поднялся чуть выше, скользнул по ободранным стенам, пятнам на них, неизвестного происхождения.

– Арес, ты надолго здесь?

– Пока не знаю. Я заплачу тебе. Только не сейчас.

– Давай я покажу тебе дом.

– Лим, я сама. Уезжай.

Лим растерянно посмотрел на меня.

– Ну… Пока.

Я заперла за ним дверь. Неуверенно шагнула вперед. Дом пустой, и каждый мой шаг отражался эхом. Вашингтон помчался в первую комнату, я – за ним. Это была огромная кухня, о чем свидетельствовало наличие барной стойки. Полно мусора, бутылки, блестящие упаковки из-под презервативов разбросаны, словно конфетти. Старый камин, разрисованный черным баллончиком, с потолка свисала гирлянда. Я решила ее включить, она оказалась рабочей. Десятки огоньков радостно замигали, добавив в хмурое, негостеприимное пространство немного волшебства.

Я закрыла глаза на мгновение и увидела Ноа. Маленький, светлый комочек смотрел на заряженный ствол, направленный на него. Трясся, беззвучно плакал. Я и не заметила, как меня накрыла очередная волна истерики. Я закрыла раскрытый рот руками, завыла от душераздирающей боли. На месте Ноа вскоре окажется мой малыш. И я уже не смогу его спасти. В голове мелькнула кошмарная картина: окровавленная девочка, над которой измываются нелюди.

Я рухнула на колени. Подбежал напуганный Вашингтон, стал жалобно скулить, лизать мое лицо.

Меня несло по течению отчаяния и беспомощности, я никак не могла остановиться.

Я согласилась не прерывать беременность только будучи уверенной, что наш ребенок будет в безопасности. Что у него не будет такой тяжелой судьбы как у Джеки, Миди, детей Лестера и Ванессы. Как он мог так поступить?! Как?!

– Это и есть любовь?

Я медленно подняла голову. Передо мной стояла Эйприл. Она обошла меня, я решила посмотреть ей вслед, но Эйприл тут же исчезла.

Я разожгла камин, свернула кардиган, подложила под себя. Загадочный треск хвороста немного успокоил меня. Я смотрела на пламя, обняла Вашингтона одной рукой, другой – гладила живот.

– А помнишь, как мы с тобой исследовали дом «Абиссали»? – обратилась я к псу. – Этот почти ничем от него не отличается. Такой же жуткий и холодный. Ох!

Вашингтон едва не подпрыгнул от неожиданности. Я обеими руками схватилась за живот.

– Ребекка пинается… Ей здесь не нравится. Ничего, доченька. В этой жизни со многим приходится мириться. С холодным домом… С предательством.

* * *

– Пора возвращаться домой, беглянка.

– Нет, Джей.

Миди и Джей прискочили ко мне на следующее утро.

– Глория, ты живешь, черт возьми, в лесу! Здесь так холодно, и дикие звери могут пробраться в дом. Если ты на себя забила, то подумай о ребенке! – отчитывала меня Миди.

– Я остаюсь здесь.