Абиссинское заклинание

Искала я целенаправленно, потому что Аленка рассказала мне, что Дарья собиралась непременно присутствовать на каком-то там важном форуме и даже заранее договорилась об интервью с важным чином из Смольного, и вот все сорвалось из-за аппендицита. Ну, болезнь всегда некстати.

А я сообразила, что, если Дарья договаривалась об интервью с тем типом из Смольного, то уж в списках ее имя точно присутствует. И это дает мне шанс.

В прихожей появился крупный мужчина с очень недовольным и озабоченным лицом. Очевидно, Аленка уже сказала ему, кто я такая и почему нахожусь в этой квартире, так что он только скользнул по мне равнодушным взглядом.

Одет мужчина был в фирменную куртку, и костюм был хороший, и ботинки дорогие. Пострижен прилично, выбрит чисто, только глаза недобрые и какие-то пустые.

– Давай быстрее, – отрывисто приказал он дочери вместо ответа на мое «здравствуйте», – у меня времени совсем нет. Жду тебя в машине. Не задерживайся.

После чего взял ее чемодан и пошел к лифту. А мы с Аленкой проверили, выключен ли свет, перекрыли воду и заперли двери на все замки. Она взяла ранец с учебниками, а я ее сумку со всякими мелочами.

– Не переживай, – ободрила я ее в ожидании лифта, – маму быстро выпишут, сейчас просто так в больнице не держат. Как-нибудь перекантуешься там недельку.

– А вы, наверное, думали, что у меня вообще папы нету? – спросила девочка тихо.

– Ну-у… меня, в общем, это и не касается… – смутилась я.

– Ну да, но у меня и фамилия его, и у мамы… просто они развелись, когда я совсем маленькая была. И… он алименты, конечно, платит на меня, только так документы оформил, чтобы мама оттуда ничего взять не могла. Можно только на образование и на лечение, на кружки разные оттуда переводить.

– А если на одежду? – невольно спросила я, глядя на поношенную курточку, из которой Аленка явно выросла, вытянулась после болезни, просто журавлик какой-то.

– Тогда нужно все чеки прилагать и обосновать, почему мне это необходимо. Это он так страхуется, чтобы мама на себя эти деньги не тратила…

«Ну и скотина твой папа!» – подумала я, но вслух, разумеется, ничего не сказала.

– А мама говорит, что обойдемся мы как-нибудь, чтобы у него каждый раз разрешения не спрашивать, оттого и работает так много.

Тут мы вышли из подъезда, и дорогая машина сердито крякнула – мол, торопись, кулема, у меня времени нет.

По дороге домой я вспоминала вечно заполошную Дарью, которая мечется между работой и дочерью. Да уж, папочка небось и не навестил доченьку, пока та болела.

У меня самой отца никогда не было. Мама в ответ на мои детские вопросы смущалась и отводила глаза, а потом спрашивала, так ли нам с ней плохо. Так что я сама сообразила, что мужа у нее никогда не было и она решилась на ребенка от полного отчаяния и одиночества. Родила она меня в тридцать восемь лет, что по тем временам было поздновато.

Жили мы, конечно, бедно, но неплохо. Так что такого папашу, как у Аленки, я бы себе не желала. С другой стороны, хоть деньги какие-то платит, деньги и потом пригодятся.

Дома я взглянула на часы и поняла, что нужно торопиться, чтобы поспеть на этот самый форум.

Я тщательно накрасилась, почистила пальто как могла и решила, что обязательно нужно скрыть волосы. Повязала шарф – получилось как у мусульманки, еще привяжется охрана, мне такое внимание ни к чему.

Время поджимало, в безумной надежде я порыскала по шкафам и нашла темно-зеленый берет. Ага, на календаре видно, что берет этот был когда-то надет на Николае. Что это – тамошний африканский спецназ так ходит?

Вместо кокарды на берете была дырка. Я передвинула дырку так, чтобы она была над ухом, и прицепила туда перо, которое выдернула из африканской маски, понадеявшись, что охрана посчитает меня просто экстравагантной.

– Фамилия! – строго проговорил охранник в черном костюме, преисполненный чувства собственной значимости.

– Сударушкина, – ответила я и ткнула пальцем в краденый бейдж.

Он пробежал глазами по списку и кивнул:

– Есть такая…

Он хотел еще что-то сказать, может быть, потребовать у меня документы, но сзади подпирала очередь, и какой-то представительный дядька в золотых очках выразительно посмотрел на часы и недовольно проговорил:

– Нельзя ли побыстрее?

– Сейчас, Евгений Игоревич! – угодливо проговорил охранник и шикнул на меня:

– Проходите, не задерживайте людей!

Я прошмыгнула внутрь, сдала пальто в гардероб и смешалась с толпой. В зеркале отразилась самая обычная молодая женщина в джинсах и черном свитере. Не считая берета, конечно.

До начала мероприятия оставалось еще полчаса, но людей было уже очень много.

Войтенко я нашла быстро – узнала его по фотографиям в Интернете. Он был мрачен и значителен, волевое лицо казалось вырубленным из камня или из большого куска дерева.

Когда я приблизилась, к нему с другой стороны подрулила шустрая журналистка и, вытянув перед собой обтянутый плюшем микрофон, затараторила:

– Господин Войтенко, вы можете как-то прокомментировать циркулирующие в городе слухи о вашей дочери?

Он повернулся к ней, грозный и внушительный, как статуя командора, и рявкнул:

– Без комментариев!