Абхорсен

Лираэль хорошо об этом знала и уже от Вторых Врат припустила бегом. «Здесь одно из тех немногих мест в Смерти, где необходимо поспешить», – думала девушка, заставляя себя мчаться, мчаться что есть мочи. Позади слышался раскатистый грохот, возвещающий о приближении волны, которую сдержало то же самое заклинание, что успокоило водоворот. Но Лираэль не оглядывалась, ведь главное – не сбавить скорости. Если волна ее настигнет, то вышвырнет за Третьи Врата, и течение подхватит и понесет оглушенную жертву. Тогда ей уже не спастись.

– Торопись! – крикнула Псина, и Лираэль понеслась еще быстрее. Волна ревела уже совсем близко; того и гляди захлестнет их обеих.

Лираэль достигла туманной завесы Третьих Врат, обогнав ревущий поток всего на шаг-другой, лихорадочно выкрикивая на бегу нужное заклинание Свободной магии. На сей раз Псина обошла хозяйку: волшебные слова отдернули белесую пелену прямо перед носом у собаки. Лираэль и Псина, запыхавшись, остановились в дверном проеме, созданном заклинанием в тумане, а волна рассыпалась брызгами вокруг них, выплеснув груз мертвых вниз, в водопад. Девушка постояла немного, пытаясь отдышаться, и выждала несколько секунд, пока не появится тропа. И зашагала дальше, в Четвертый Предел.

Этот предел они пересекли быстро. Путь был относительно прост, ни тебе ям, ни ловушек для неосторожного, хотя течение вновь сделалось сильным – даже сильнее, чем в Первом Пределе. Но Лираэль уже привыкла к его леденящей коварной хватке.

Девушка по-прежнему держалась настороже. Помимо известных и размеченных опасностей каждого из пределов, всегда существовала вероятность появления чего-то нового или чего-то настолько древнего и редкого, что оно даже в «Книге мертвых» не описано. А в придачу к таким странностям «Книга» намекала на существование неких сил, которые могут путешествовать в Смерти, помимо самих мертвых или некромантов. Некоторые из этих сущностей создают особые местные условия или искажают привычную природу пределов. Лираэль предположила, что и она сама – одна из тех сил, что меняют характер реки и ее Врат.

Четвертые Врата тоже представляли собою водопад, только не в пелене тумана. Выглядел он как безобидный уступчик в два-три фута высотой, и казалось, будто за ним река спокойно течет дальше.

Но Лираэль знала правду – благодаря «Книге мертвых». Девушка остановилась на расстоянии десяти футов и произнесла заклинание, что позволит ей пройти. Очень медленно от края водопада начала разматываться темная лента. Она повисла в воздухе над водой. Всего три фута в ширину, лента, казалось, была соткана из беззвездной ночи. Она протянулась горизонтально от края водопада и уходила в необозримую даль.

Девушка ступила на тропу, чуть потопталась, восстанавливая равновесие, и зашагала вперед. Эта узкая дорога была не только единственным способом пройти сквозь Четвертые Врата, но и единственным путем через Пятый Предел. Здесь река делалась слишком глубокой, чтобы преодолеть ее вброд, а вода обладала сильным метаморфизирующим эффектом. Некромант, пробывший в этих водах, неизбежно обнаружит, что его дух и тело изменились безвозвратно, и не то чтобы к лучшему. Любой мертвый дух, которому удалось отсюда вернуться по воде, выглядит совсем не так, как при жизни.

Пересекать этот Предел даже по темной тропе и то опасно. Кроме того что она узка, по ней очень любят ходить через Пятый Предел великие мертвые или порождения Свободной магии. Разумеется, в другую сторону, к Жизни. Они выжидают, пока некромант создаст тропу, а затем выбегают на нее, надеясь внезапной яростной атакой опрокинуть и сбить проложившего путь.

Лираэль об этом знала, и все равно лишь отрывистый лай Псины вовремя предупредил ее о том, что какая-то хищная тварь, откуда ни возьмись, мчится по тропе навстречу. Некогда это был человек, но, прожив в Смерти слишком долго, он превратился в нечто отвратительное и жуткое. Тварь бежала на четвереньках, на манер паука. Шея крепилась к тучному луковицеобразному телу так, что чудище могло смотреть прямо перед собою, даже стоя на четвереньках.

У Лираэль оставалась лишь секунда на то, чтобы сделать выпад мечом навстречу нападающему. Острие пронзило комковатую щеку и вышло сзади у основания шеи. Но тварь все напирала, все рвалась вперед, невзирая на рассыпающиеся каскады белых искр: это магия Хартии разъедала призрачное тело духа. Мертвый нанизался на лезвие почти до самой рукояти; полыхающие алым огнем глаза алчно таращились на Лираэль, из широченной пасти капала слюна и вырывалось злобное шипение.

Лираэль пнула тварь, пытаясь снять ее с меча, и одновременно прозвонила в Саранет. Но при этом едва не потеряла равновесия, так что колоколец сбился с тона. Фальшивая нота эхом прокатилась в Смерти, и, вместо того чтобы сосредоточить всю свою волю на мертвой твари и начать подчинять ее себе, Лираэль отвлеклась. Мысли ее смешались, и на мгновение она позабыла о том, что делает.