Абракадабры. Декодировка смысла

Единую форму вымышленного индоевропейского языка мы устанавливать не будем, просто найдем корень в арабском словаре. Арабский корень должен обязательно состоять из трех согласных. Когда в конкретных словах наблюдается меньшее количество согласных, это значит, что недостающие согласные – слабые, то есть Вав или Йа. В определенных грамматических моделях слов они прячутся за гласными или за “пустотой”. Скрытая слабая может оказаться на любой из трех позиций. Начнем с первой. Предположим, что корень здесь ВЛС. Посмотрим-ка его значение. Оказывается, он означает “обманывать”. Надо ли напоминать русскому читателю о том, что во всех русских сказках она иначе не упоминается, как лиса-обманщица. Так с первой попытки мы нашли нужный арабский корень, точно отражающий мнение русского народа об этом зверьке.

Показанный здесь метод этимологизации на примере лисы, лошади, акулы дает такие же результаты на сороке – воровке, собаке – “гончей”, страусе – “прячущем голову”, хамелеоне – “защищающемся цветом”, “рогатом” быке, щуке – разбойнице, беркуте – “молнии”, хомяке – “пшеничнике”, если прочитать его в обратную сторону, крысе – “хапуге”, “злом” волке и многих других животных, мотив названия которых проясняется сразу же, как только мы начнем их писать арабской графикой. Оказывается, животные носят “говорящие” имена, как и герои русской классической литературы.

Означает ли это, что все эти названия заимствованы из арабского языка? От внимательного взгляда читателя не должно ускользнуть то обстоятельство, что в арабском языке соответствующие слова вовсе не обозначают никаких животных. Отношение между русскими названиями животных и соотносимых с ними арабскими корнями точно такие, как между чешским названием акулы жралок и соответствующим русским корнем. Мог ли чешский заимствовать это название из русского? Разумеется, нет, поскольку в русском акула обозначается иначе. Почему же мы понимаем мотивацию чешского слова? Очевидно, потому, что русский и чешский имеют общие корни благодаря тесному исконному языковому родству. Точно такие же отношения родства между русским и арабским языками.

С помощью арабских корней не проблема дать этимологию даже местоимений, как считается, самой архаичной лексики, о выяснения происхождения которой этимология даже не мечтает.

Русское местоимение я и его латинский эквивалент эго на первый взгляд в звучании не имеют ничего общего. Между тем это разные формы одного арабского слова. В ответ на зов арабы часто говорят гай или йай, что значит “идущий”, т. е. “я иду”. По форме это причастие от глагола га' а “идти, приходить” (в английском gо). Но можно употребить и глагольную форму, тогда надо будет сказать а: ги. Первая гласная долгая и по законам арабского языка произносится со склонением к Е. Отсюда рукой подать до латинского эго. Тем более что конечная О вместо нормативной арабской И здесь появляется в результате стремления выровнять произношение по аналогии. Это явление известно в языкознании под названием гиперкоррекции. Дело в том, что все правильные глаголы в первом лице настоящего временя оканчиваются на У (О). Таким образом русское я и латинское эго – всего лишь разные формы одного арабского слова со значением “иду”, употребляемое как ответ на зов.

Что касается местоимения ты, то и по-арабски ти – местоимение второго лица женского рода, при мужском роде – та. Русские местоимения третьего лица он, она, могут быть сопоставлены с арабскими местоимениями в сочетании с усилительной частицей ин (инна). Инн(у) – “он”, инна(полная классическая форма – инаха) – “она”.

Я думаю, не будет выглядеть слишком уж фантастичным сближение русских местоимений мы и мои. Ведь мы – это “я и мои люди”. Стоит, однако, в притяжательном местоимении мои гласную О прочитать, как мы уже много раз делали, арабским Айном, как получим то же значение, но на арабском языке маьи: “то, что со мной”, “то, что принадлежит мне”, где маъ – предлог, а и – местоимение. Твои создано по аналогии с мои.

Смотрите, используя наш метод, мы вторгаемся в святая святых языкового фонда, систему местоимений. Выясняется при этом, что система русских местоимений восходит прямо к арабскому языку. Считается, что местоимения никогда не заимствуются и при любых методиках подсчета базового словаря любого языка составляют его костяк. Понятно, что местоимения – особо крепкий орешек для этимологии. Но не для нас.

Давайте разберемся с указательными местоимениями в так называемых индоевропейских языках, чтобы понять, что они, если следовать “научной” терминологии, сплошь семитские.