Абсолют (Опыт моделирования)

Эти две мифологические системы, на мой взгляд, знаменуют собой два этапа в развитии сознания. Первая целиком относится к эпохе становления языка. Ее историческая задача – наделение именами зрительных образов, которые появляются перед человеком по мере его вступления во внеприродный контакт со все большим количеством явлений. Вторая, по-видимому, возникла в связи с исчерпанностью первой задачи, когда образы получили свои имена и продуцировать новые подсознание прекратило. Но, чтобы стало понятно, почему в характере мифологии произошли изменения, мы должны выяснить, какие превращения совершались при этом у человека в сознании.

И здесь важно вспомнить тот факт, что, двигаясь по пути развития языка, человек все в большей степени отклоняется от центра природного равновесия в сторону центра комфорта. Именно в связи с отклонением от центра природного равновесия возникают восприятия комфорта, которым соответствует конкретная звуковая реакция. При этом восприятия комфорта становятся восприятиями «внешнего» мира, а соответствующий им звук – знаком этих восприятий.

Но, помимо восприятий «внешнего» мира, существует еще и мир «внутренний», или мир организма. Причем, в отличие от мира «внешнего», там продолжают господствовать беспредметные, не имеющие форм ощущения, которые мы называем чувствами. Это не что иное, как мир нашего подсознания, и если центром ощущений «внешнего» мира теперь является центр комфорта, то центром подсознательных ощущений продолжает оставаться покинутый человеком центр природного равновесия, противоположный центру комфорта.

Когда центр физиологического равновесия перемещается из центра природного равновесия в центр комфорта, часть ранее целостной звуковой реакции тоже перемещается в центр комфорта для отражения новой, возникшей здесь ситуации. Именно здесь, в центре комфорта, эта часть звуковой реакции превращается в членораздельные звуки. Другая же ее часть продолжает оставаться в центре природного равновесия. Эта оставшаяся в центре природного равновесия часть реакции является своего рода компенсацией, возникшей в ответ на отклонение организма от центра природного равновесия. Она нужна организму для сохранения целостности его психики, травмированной отделением от нее части восприятий. Поэтому как членораздельный язык, являясь реакцией организма на его перемещение в центр комфорта, существует для отражения восприятий центра комфорта, так задача компенсации – отражать восприятия центра природного равновесия.

Но восприятия центра природного равновесия – это восприятия внутреннего мира, восприятия подсознания, которые возникают на месте невостребованного рефлекса. Они беспредметны, то есть не имеют образа и членораздельными звуками отражены быть не могут. Поэтому, чтобы отразить восприятия подсознания, организм должен был выработать такой язык, который мог бы отражать нечто не имеющее образа. И поскольку вместе с подавленным рефлексом подавленной оказывается и эмоциональная, аффективная часть реакции, то и компенсироваться она должна языком эмоций. Я думаю, язык этот должен включать в себя эмоциональное движение, эмоциональный звук и эмоциональное изображение вызвавшего эту реакцию образа. Эмоциональным движением становится язык жеста, эмоциональным звуком – возглас, а эмоциональным изображением – рисунок образа.

В дальнейшем эти эмоциональные действия, по-видимому, претерпевают изменения. Чем больше развивается членораздельный язык, чем в большей степени он берет функцию передачи информации на себя, тем больше функция эта, ранее органично входившая в целостную и нераздельную первобытную реакцию, покидает область эмоциональных переживаний. Эмоциональные переживания, постепенно утрачивая функцию передачи информации, тоже развиваются, но в сторону чистой эмоциональности. Язык жеста становится танцем (его смысловая часть выделяется в театральное действо), язык звука становится музыкой, а язык рисунка превращается в живопись, из которой вырастают и письменность, и архитектура. Вот почему уже в верхнем палеолите появляются изображения животных, в памятниках этого периода находят изготовленные из трубчатой кости, имеющие боковые отверстия флейты, а на одном из рисунков мадленской эпохи изображены первобытные танцы, имитирующие с помощью масок сцены охоты, рыболовства, собирательства и брачных отношений.

Таким образом, существует три фактора, компенсирующих членораздельную часть языка. Но есть, по-видимому, еще и четвертый фактор, который, на мой взгляд, и является главной причиной изменений, произошедших с древней мифологией. Дело в том, что в результате отделения от целостной реакции ее части нарушается не только равновесие с оставшейся ее частью – нарушается сама целостность этой реакции. Поэтому, чтобы получить полную компенсационную реакцию, мало отражения тех восприятий, которые оказались не выраженными в слове. Необходимо также отражение целостного, включающего в себя и внутреннюю, и внешнюю сферу, переживания организмом своего отторжения от центра природного равновесия.