Абсолют в моём сердце

Прижаренный к песку Эштон вдруг очнулся, шевельнулся, поднял голову и застыл, созерцая родительское представление.

— Вот Алекс даёт! И ведь не скажешь же, что чуваку скоро сорок шесть! Правильный у него взгляд на жизнь! — восхищается мой брат Лёшка.

Тем временем Эштон проявляет небывалый интерес к происходящему: нашёл надувной круг Абби и устроил себе подголовник, чтобы наблюдать за резвящимся отцом с комфортом. Или за ними обоими. Я даже заметила некое подобие улыбки в поднятом уголке его рта.

Алекс какое-то время резвится с мамочкой, затем, решив, очевидно, что с неё достаточно, медленно, неторопливо так выходит из воды и вышагивает в нашу сторону своей фирменной модельной походкой: из всех знакомых мне мужчин ТАК ходит только отец. Если не знать его карьерных подробностей, то можно решить, будто он всю жизнь только по подиуму и передвигается!

Подходит ко мне, усердно отряхивая свои волосы обеими руками — делает вид, что страшно занят, и ему ни до кого нет дела, но по знакомому прищуру, скрывающему хитрющий карий взгляд, я моментально понимаю, что сейчас что-то будет.

Успеваю только понять, а вот осознать — возможности нет: буквально взлетаю со своего шезлонга, потому что для двух натренированных мужских рук моё не самое наделённое формами тело легче пушинки. И вот, не успев произнести ни звука, я уже вишу вниз головой у Алекса на плече. С опозданием, но начинаю верещать, чем ожидаемо вызываю дружный смех трёх единиц мужского пола.

— Мамочку остудили, теперь твоя очередь, Соняша! Только не брыкайся! Ты уже слишком большая девочка, чтобы тебя шлёпать при всех! — приговаривает отец.

И вдруг слышу наглое:

— Помочь? — это Эштон.

От неожиданности этого предложения оторопела не только я, но и отец тоже: остановился, на пару мгновений застыл, но тут же нашёлся:

— Позаботься о Лурдес!

— Окей, — принял задание Эштон.

Сестра сорвалась было с места, чтобы спастись бегством, но разве можно противостоять двум крепким молодчикам, по странным обстоятельствам состоящим с тобой в родстве?

Изловив Лурдес, Эштон, следуя полученному заданию, также поволок её в воду, ну а Лёша без особого труда справился с Аннабель. Хуже всех, надо сказать, пришлось Эштону: моя сестра способна перекричать даже Соловья Разбойника, что уж говорить о ленивом испанском пляже, уставившемся на нас непонимающе-одобряющими взглядами сквозь брендовые очки.

И что тут началось в воде! Война народная, не на жизнь, а насмерть: девочки против мальчиков! Воды морской, изрядно солёной я выпила в тот раз, наверное, литра три — не меньше! И меня топили, и я топила, а брат мой Лёшка не брызгается, а устраивает настоящий морской душ — долго в детстве тренировался. Вот с ним не сравнится никто!

Это был счастливый день, счастливый его эпизод, один из тех, что остаются в памяти на всю жизнь. Я никогда в своей истории ещё не слышала, чтобы мама так бурно хохотала, взвизгивала, кричала Лёшке и папе дразнилки, получая от них ответы в виде нещадных брызг. И отец смеялся так, словно в его жизни ни разу не произошло ничего плохого, даже Эштон позволил себе расслабиться и выдать порцию эмоций веселья, а что говорить о нас, о девочках! Столько мы не пищали, не смеялись и не резвились ни разу! Так вопили, что все трое охрипли…

В каждом из нас заключена радость, и именно в такие моменты она словно получает выход, выплёскивается, выбрасывается огроменными порциями, от которых аж дух захватывает! И ты упоительно смакуешь одну и ту же карамельную мысль: «Господи, как же хорошо! Как же всё-таки хорошо!».

Глава 16. Мужчины и женщины

Вот всё было бы прекрасно, если бы не некоторые личности! Вот ей Богу, ни ума, ни фантазии! Это я о том, что случилось вчера вечером: не прошло и десяти дней семейного, подчёркиваю «семейного!» отпуска, как эти двое выдумали себе развлечение:

— Мам, пап! — басит мой ненаглядный братец, — мы с Эштоном нашли на берегу Феррари в рент, всего 69 евро в час! Короче, едем кататься!

Ага! Кататься они едут! Вот же уроды!!! Разоделись, расчесались, гладко выбрились и надушились, оба в рубашках вместо маек, в узких джинсах, облегающих их тугие задницы, хотя кататься куда как удобнее в широких шортах с пальмовыми листьями! И не жарко же в таком-то пекле!

— Да ради Бога, только постарайтесь не вляпываться… в неприятности!

— Презервативы при мне, хватит на обоих! — скалится брат.

Протяжный вздох от мамочки, усмешка от Лурдес, и деланно скромные ладошки на уши от Аннабель. Взгляд, полный ненависти — от меня. Взгляд, способный превратить в пепел… Серый, сухой, вонючий пепел! Жаль, что это всего лишь мои фантазии…

Их не было всю ночь, явились только под утро, уже совсем не такие свежие и наглаженные, а изрядно помятые и растрёпанные… Не знаю, девиц они снимали или куриц, уж больно потоптано выглядят эти петушки!

Мама, увидев их, снова громко и протяжно вздохнула, на что мой любимый и многоуважаемый отец ей выдал:

— Ну что ты хочешь?! Молодая кровь! Это только я тут в выгодном положении со всеми бонусами и бенефитами, а им каково две недели на карантине находиться?