Абсолютная власть

— Ритуалы, говоришь? — уже не столько отвечая Девии, сколько обращаясь ко всем, повысил голос Алекс. — Ритуал посвящения это лишь внешняя форма. Настоящее же посвящение — это не обряд, выполняемый одним человеком над другим, а беспрерывный процесс постепенного и постоянного преодоления самого себя, которое происходит внутри каждого вступившего и завершается лишь спустя недели или даже месяцы, уже после физического ритуала.

В конце концов, мы не секта и не сборище фанатиков, поэтому ритуал посвящения для нас — скорее, дань миру, который мы, объединяясь, покидаем, нежели часть нашей новой жизни.

Тот, кто мыслит не так, как все, должен жить не так, как все. Человек-личность должен вести за собой остальных, а не влачить убогое существование, как ему предписывает современное общество.

Свобода и власть — вот наша цель. А ритуалы, глобокс, ланг-цзю или даже «Венеция» — это всего лишь ступени…

— Впрочем, я увлекся, — Голосов прикрыл глаза и откинулся на спинку шезлонга. — Скажи, Ольга, ты хочешь поехать с этим человеком?

— С каким? — почти прошептала девушка, продолжая блаженно улыбаться.

— Вот с этим. Его зовут Андрей, и он не является моим другом. Тем не менее, ему поручено кое-что сделать для нашего общества, поэтому уже через час он уезжает в небольшое турне. На два-три дня. Чего молчишь, Рубин?

— А что говорить? — пожал плечами Андрей. — Оль, ты — как? Прокатимся?

— Прокатимся, — эхом отозвалась она. И тут же, словно испугавшись, что её ответ примут за пустой звук, она добавила. — Конечно, поедем, — и попыталась подняться.

— Сиди, сиди, — Голосов ухватил её за локоть, — сейчас тебе нужно отдыхать. Впрочем, лететь вам далеко, выспаться успеете. Чжоу, сходи в комнату Рубина и принеси его сумку. Во время командировки она будет оставаться у Боба. Чтобы никто не стащил, — он снова засмеялся.

— Зачем вам моя сумка? — удивился Андрей.

— Ты прав, май фрэнд, одной сумки — маловато. Пожалуйста, прямо сейчас выложи на стол свой смарт. Он тоже побудет у Боба. Не обижайся, это нужно, чтобы ты случайно кому-нибудь не сообщил, куда едешь. Всего-то делов.

Андрей угрюмо поднялся и подал толстяку смартфон.

— Я и так не собирался никому ничего сообщать. Кроме того, мне неизвестно, куда я еду, поэтому…

— Через час Бруно отвезет вас в аэропорт Маон. Оттуда вы, вместе с Бобом, вылетите в Мадрид, где сделаете пересадку на «Трансатлантик» и покинете Европу. Затем — каких-то девять часов полета, и вы — уже почти на месте.

Ваша цель — Торонто.

- 12 -

— Посмотри, он спит?

— По-моему, он и не просыпался. Ну, и нервы у человека…

— А ты — что, разве испугалась?

— Я не так часто летаю, чтобы не обращать внимания на воздушные ямы. Тем более, на такие.

— Честно говоря, я сам чуть не поседел. Хотя в жизни пришлось немало полетать.

— Андрей…

— Что?

— Ничего. Привыкаю к твоему новому имени. Надеюсь, это — уже настоящее?

— Увы, да.

— Почему — увы?

— Потому, что сейчас от вас так просто не сбежишь.

— От нас?

— Ну, да. Ты ведь теперь принадлежишь к высшему обществу, а я — всё тот же безликий винтик «пыльного» мира, одноразовый тикет на бескрайнем полигоне Великого Алекса.

— Великий Алекс сам — одноразовый тикет на бескрайнем полигоне жизни, — засмеялась Ольга. — Я не собираюсь тебя «просветлять», но может, действительно, стоит уже начать жить вместо бесконечных оглядок на чьи-то статусы и прочие идиотские стереотипы? Вот скажи, чего ты улыбаешься?

— Я вдруг подумал, что мы сидим тут, плюем на статусы, а канадцы возьмут да и завернут нас обратно сразу по прилету.

— Чего ради? У нас же — евровизы.

— Зато паспорта российские… Скажи, а что ты имела в виду, когда говорила про «начать жить»?

— Посмотри вокруг и догадайся с трех раз. Салон «бизнес-класса». Кампари со льдом. Боб спит. Скоро все угомонятся и тоже уснут…

— Предлагаешь напиться. Я угадал?

— Зануда ты, Андрей. Под нами — Атлантический океан…

— А за дверью — стюардесса.

Ольга откинула спинку кресла и посмотрела в темное стекло иллюминатора.

— Самолет приземлится в Торонто утром, по местному времени, — задумчиво произнесла она. — Если романтика на сегодня закончилась, то я — спать.

— Спокойной ночи. Увидишь во сне Боба — передавай привет.

Он закрыл глаза.

Международный аэропорт Торонто, знаменитый «Лестер Пирсон», расположенный чуть ли не в самом центре города, поразил Андрея своими размерами и количеством терминалов.

Оказавшись именно таким, каким его описывают в своих восторженных отзывах впервые прибывающие сюда беженцы, «Пирсон» выглядел необычайно ослепительно и многолюдно, а его североамериканская специфика начинала ощущаться уже в зале прибытия.

Среди пассажиров можно было увидеть немало представителей «традиционной популяции» или, попросту говоря, белых; надписи и указатели на светящихся панелях дублировались сразу на нескольких языках; а синдром экономии пространства, столь характерный сегодня для многих воздушных вокзалов Европы, напрочь отсутствовал.