Абсолютное доказательство

– Все мы знаем, что Господь наш вернется. Его слова всегда полны любви и прощения. И мы здесь, чтобы проповедовать Его слово. Как думаешь, когда ты ударил известного и влиятельного журналиста, чего этим добился?

Питу хватило совести покраснеть.

Однако теперь, наедине со своими мыслями, вяло ковыряя вилкой рыбу, он всей душой желал, чтобы его кузен Ангус был здесь.

Ангус был единственным человеком, с которым Пит хоть немного сблизился. С которым чувствовал себя легко и свободно. Мог задавать ему любые вопросы. И теперь мечтал спросить об одном: чувствует ли Ангус в своем далеком монастыре то же, что и сам Пит?

Есть ли у него такое же ощущение – ощущение, что грядет нечто великое и страшное, что сам Господь, незримо для нас, готовится прийти на помощь погибающему миру?

Глава 39

Среда, 1 марта

«Дерек Белвуар: антикварный магазин и реставрационная мастерская» – гласила вывеска на дверях магазинчика на Брайтонс-Лейнс. Позади тесного торгового зала, заставленного разной рухлядью, в задней комнатке сидел Росс Хантер в темных очках, скрывающих синяки под глазами.

– Ну, что думаешь? – спросил он у хозяина магазина.

С этим старым лисом Росс познакомился лет десять назад, когда делал материал об истории печально известных брайтонских «штукарей» – мошенников, во времена антикварного бума в городе шедших на всевозможные уловки, чтобы выманить у стариков за гроши ценные старинные вещи.

О секретах своего ремесла Дерек Белвуар рассказывал откровенно и бесстыдно, даже как будто хвастаясь. От него Росс узнал, как изготовить фальшивый георгианский стол или комод, чтобы никто не заподозрил подделку. Или – если в твоем антикварном обеденном гарнитуре не хватает пары стульев, как сделать недостающие из современных материалов так, чтобы они были неотличимы от подлинных.

Антиквар, в твидовом пиджаке и желтом шейном платке, сидел за столом. Волосы с сильной проседью были зачесаны назад, в правом глазу блестела ювелирная лупа. Дерек разглядывал две половинки деревянного ларца, принесенного Россом; из уважения к гостю он надел белые хлопковые перчатки и постелил на стол подложку из черного бархата.

Дерек Белвуар корчил из себя аристократа, но кое в чем прокалывался: выдавали дешевые серые ботинки, одинокая золотая серьга в ухе, да еще пронзительный козлетон с неистребимым призвуком кокни. Однако его было за что уважать: свое дело Дерек действительно знал. Одно время даже выступал экспертом в известной телепрограмме «Антикварная лавка» – пока не попался на подделке и не сел на три года.

В последний раз, когда Росс был у него в гостях, торговый зал Белвуара занимал два этажа в очень приличном бизнес-центре на видном месте Брайтона. В последнее время антикварный бизнес, и внутри страны, и на международном уровне, переживал нелегкие времена. Респектабельные брайтонские антиквары переключились на торговлю ювелиркой или восточными редкостями, а не столь респектабельные – на наркотики.

– Мать честная, Росс, откуда ты это взял? – спросил Дерек.

– Так что скажешь?

– Это дуб. Датировать на глаз не смогу; полагаю, при датировке надо ориентироваться на просмолку.

– Просмолку?

– Герметизирующее вещество, клей, скреплявший вместе обе половинки.

Росс кивнул.

– Интересно было бы сделать копию… только не подумай чего дурного, Росс, я давно завязал, нет-нет, я чист, никаких больше…

– Понимаю. Просто мне нужно знать, когда и где сделали эту штуку.

Дерек поднял на него задумчивый взгляд.

– Неплохо тебя разукрасили! – Он опустил глаза на чашу. – А это, что ли, твой боевой трофей?

– Очень смешно.

– Признаюсь, такого я никогда не видел. – Антиквар поднес чашу к глазам, внимательно осмотрел со всех сторон. – Работа тонкая, чувствуется рука настоящего мастера; сделана еще до изобретения токарного станка. Старая штука. Очень старая. Нет, датировку определить не смогу. На дне засохла какая-то жидкость – может быть, хозяин из нее пил? И очень, очень любопытная просмолка – окаменевший клей. То ли смола, то ли, скорее, сок какого-то дерева… Знаешь, что? Тебе нужно в лабораторию. Отнеси туда и чашу, и футляр.

– Дерек, сколько лет этой чаше?

– Ну… Первый раз из нее пили не меньше тысячи лет назад. А скорее, даже раньше.

– Точно? – переспросил Хантер, старательно сохраняя внешнее бесстрастие.

Белвуар осторожно поставил чашу на стол и вынул из глаза лупу.

– Не возражаешь, если я поинтересуюсь, откуда все это у тебя?

– На распродаже купил.

– И сколько отдал? Пару фунтов, небось?

Росс поднял один палец.

– Один фунт?

– Ага.

– Поздравляю, сделка века! Даже не могу точно сказать, сколько должна стоить такая вещица, – она уникальна. Внешняя часть – очевидно, ларец для хранения. Позволю себе предположить, что использовался он на корабле. Дуб – одно из самых водостойких деревьев, особенно некоторые его разновидности. Ларец как раз из такого дерева. Безусловно, очень, очень старый!

– Ты говоришь, этой его… просмолке может быть больше тысячи лет? А насколько больше?