Абсолютное зло

– Только не мои чувства к тебе, — качает она головой, и коварно крадет у меня поцелуй, на который я отвечаю не в силах сопротивляться самому себе.

Потом, спрыгнув со ступенек, она бежит в сторону своего дома.

– Я дождусь, — бросает обещание, прежде чем скрыться за дверью.

Она полна надежд и воодушевления, только даже не подозревает, что скоро меня не будет здесь. Время на исходе.

Но, возможно, я вернусь. Просто взглянуть на нее. Это будет глупым поступком: она никогда не станет моей по-настоящему. Но все это были доводы разума, а сердце требовало ее.

За спиной раздаются шаги, и я уверен, что это неотступно следующий за мной тенью Тинар. Надеюсь, он не станет упоминать о моей небольшой слабости в донесении отцу. Последний будет разочарован, узнав, как я провожу время, отведенное на обучение.

Я был готов увидеть осуждение в глазах Тинара, когда обернулся к нему, но вместо этого обнаружил глубокую скорбь.

– Что случилось? – сразу почувствовал дурные вести из дома.

– Вилин, ваш отец умер. Настало время вернуться в Ривал.

***

Я распахнула глаза, просыпаясь. Не заметила, как ненадолго заснула. Уже стемнело, и только лунный свет слабо освещал помещение.

Как можно тише (хотя старые прогнившие половицы не способствовали этому) направилась к окну. Рывком распахнула створки и глянула вниз: у дома высокий фундамент. Это риск, но я не собиралась сдавать на полпути.

Забралась на подоконник и свесила ноги наружу. Морозный воздух взбодрили и помог набраться решимости действовать. Я повернулась лицом в темную комнату и, держась за ржавый отвес, заскользила по стене вниз.

Я повисла на вытянутых руках, а опоры под ногами так не почувствовала. Не решалась разжать пальцы, но чем больше я тянула, тем сильней уставали руки. Про себя досчитала до трех и отпустила острый, больно впивающийся в ладони, край.

Миг – и я уже лежала на земле. Весь правый бок ныл, а в ушах звенело. Некоторое время я не могла заставить себя встать. Потом перекатилась на живот и уткнулась лицом в снег. Это стало отрезвляюще встряской: я взяла себя в руки и наконец поднялась. Пригнувшись, прокралась к стоящей прямо передо мной машине.

Я опасалась, что стоит приблизится, как взревет сигнализация. На брелоке не было ничего, указывающего на ее наличие. Плохо различая в темноте очертания замка, я на ощупь вставил ключ. Провернула его, затаив дыхание. Грязный седан отреагировал молчанием.

Медленно я приоткрыла дверцу и протиснулась в салон через небольшую щель. Опустилась на водительское сидение всё так же наугад отыскивая ключом зажигание.

– Решила покататься?– рука легла мне на плечо. – И без меня, – как тряпичную куклу, он выдернул меня наружу. – Хитроумный план, но я тоже не дурак, – волок меня обратно в дом. – Думала, я не замечу пропажи ключей?

Идир сильнее, мной так вообще несокрушим, поэтому, как я не упиралась и не пиналась, он не ослаблял хватки.

– Ты обещал отпустить меня!

– Отпущу, – втолкнул в дом, усаживая за знакомый стол, – я всего лишь хочу доставить тебя к Дану целой и невредимой. – Достал толстую туго скрученную веревку. – Ты же по дороге можешь устроить диверсию или того хуже: выпрыгнуть из машины на ходу и броситься бегом через поля.

Он заставил вытянуть руки и замысловатым плетением стягивал мои запястья. Я отчаянно обращалась к имирту, но ничего не удавалось. Мое хваленое могущество Влием было сейчас было просто бесполезным. Меня по-прежнему, как обезумевшее от страха животное, нужно загнать в угол, чтобы имирт переключился в режим защиты. А о Идира не исходило опасности.

– Для надежности, – пояснил он, когда заметил устремленный на него яростный взгляд. – Это традиционный шакринский узел. Так связывают рабов и пленных. Распутать самостоятельно невозможно. Иронично, но Шакрин славится надежными и качественными бечевками.

Я не отвечала и не издавала ни звука, несмотря на то, что веревка больно врезалась в кожу.