Абсолютные миротворцы

Сбросить автомобиль на орбиту – нетривиальная задача. На грузовиках такого класса нет системы откачки воздуха из трюма, она там просто не нужна. И когда Дана приоткроет аппарель, в трюме начнётся торнадо. Поэтому Борисыч наспех крепит машину и погрузчик, которым он меня отсюда вытолкнет, а я тем временем сливаю жидкость из системы охлаждения, чтобы вдруг не разорвало. Чего-нибудь все равно порвёт где-нибудь. Но чем Машка конструктивно хороша: что её не убивает, то делает сильнее. Для полёта в атмосфере я машинку как следует подготовил, а после космического – учту недоработки и всё исправлю.

Борисыч лезет в погрузчик и пристёгивается, я кое-как забираюсь на откинутые передние сиденья машины поперёк – в скафандре иначе не получится, – и растопыриваюсь там покрепче.

– Сообщение отправлено, принято и понято, – слышу голос Даны. – Открываю. Держитесь, ребята.

Пошла аппарель, пошёл воздух, машину начинает трясти, я вижу в приоткрывшуюся щель голубую-голубую, ничуть не хуже Земли, базовую планету корпорации, а потом у меня стёкла покрываются наглухо изморозью – и всё, шоу окончено.

– Отстегиваю, – это Борисыч. – Так… Готово. Внимание, сейчас толкну.

– Ты погрузчик не забыл привязать? – это Дана. – Сам смотри, не улети!

– Я Борисыча возьму на борт, конечно, но внизу ему не обрадуются… Да и надоело мне спасать этого старпёра. Сколько можно, право слово.

– Вот ты язва. Толкаю!

– Поехали…

Чувствую движение. А потом тело становится легче, легче… Я в свободном полёте. Если всё будет нормально, нам с Машей болтаться тут больше часа, пока за нами подгонят корабль снизу, успеем совершить полный виток, прямо как первый космонавт. Только он в илюминатор смотрел, а я сейчас монитор включу. На мониторе ещё лучше видно.

Страшновато мне, честно говоря. Вроде в машине, а не водитель, так, чемодан. Ничего от меня не зависит.

– Удачи, Алекс.

– Прощайте.

И тишина мёртвая. И я окончательно, совершенно один. И голубая планета подо мной, и нравственный закон во мне, а звёздного неба не видать.

Протягиваю руку, нажимаю кнопку, на корме раздается сухой треск. Ох… Как я боялся, что откажет система, что реактор сдохнет, что ещё чего-нибудь сломается.

– Шесть ноль пятый, вижу тебя, давай пеленг каждую минуту.

– Понял.

Человек на орбите в автомобиле заметнее, чем просто в скафандре – раза примерно в два. То есть в два раза больше, чем никак. Но если он ежеминутно даёт сильнейший разряд, его видно очень хорошо. Все шансы, что за ним прилетят.

И это, знаете, мотивирует. Сначала у нас всё отняли, теперь мы сами всё продули, но именно сейчас, болтаясь в безвоздушном пространстве один, как перст, в этой вселенской безнадёге я вижу какой-то просвет. Друг меня предал, а я его нет. А подруга родину предала, но не предала меня. Парня я убил ни в чём не виноватого, чтобы спасти тех, кого бескорыстно люблю. Ну и кто я после этого?…

Нажимаю кнопку, даю разряд.

– Шесть ноль пятый, спасибо. Уже идут к тебе, держись там.

Как ни странно, я после этого далеко ещё не конченый тип.

Сказано – держись там, – буду держаться.

И мы пока не проиграли.

И вообще, если у человека в наше хреновое время есть красная машина и чёрный пистолет, это как минимум сильно повышает настроение.

А значит, повышает шансы.

И вовсе я не один. Чего это я один? Нас тут целых трое. Мы с Машкой и Тошкой – да, я уже придумал имя пистолету, – ещё себя покажем.

И, надеюсь, понравимся той милой девушке.

Занимательная логистика

Когда в одном из контейнеров что-то взорвалось, буксир-толкач бортовой номер сто пять был ровно на полпути от орбитального лифта к стоянке дальнобоев. Обычный рейс, все системы в норме, самочувствие экипажа сытое и удовлетворенное. Капитан глубоко задумался, это с ним бывает после обеда; механики колдуют над схемой энергосбережения, хобби у них – улучшать всё хорошее и доламывать всё плохое; операторы простонародно режутся в нарды; и никто не пристегнут, естественно.

Ладно, ладно, пилот застегнулся. Хоть один нормальный космонавт, даром что ведёт машину «без рук» и смотрит куда-то внутрь себя: у него там в голове крутится фантастический сериал про киборгов, шестнадцатый сезон, никто уже не надеется, что эти идиоты поженятся.

А штурман вообще чёрт знает где.

Привычная рабочая обстановка.

Капитан открывает глаза, ворочает затекшей шеей, оглядывается и говорит:

– А чаю мне сегодня дадут?

Тут оно и взорвалось.

«Шарахнуло так, что я почувствовал, как у меня волосы дыбом встали!» – рассказывал потом второй механик.

Он вообще-то лысый.

Шарахнуло и правда крепко: буксир словно прожгло насквозь, прямо косточки свои увидишь, отчего дыбом встало у всех что могло и не могло. С перепугу заглох реактор на всякий случай.

Темнота, красота – с потолка зачем-то искры сыплются, – видимость ноль, тяги нет, связи нет, жизнеобеспечения нет, короче, ничего нет, всё пропало, и все начинают взлетать над креслами.

Поди в такой обстановке поборись за живучесть корабля. Спасибо хоть не орёт никто благим матом, люди только шипят сквозь зубы. Потому что в зубах у экипажа ремни безопасности, а то совсем улетишь.