Абсолютные миротворцы

Новостник молча протянул главреду смартфон. Тот посмотрел на картинку, покачал головой, протянул смартфон Кузьмину.

– М-да… Мотоцикл нарисовался уже? – спросил Кузьмин.

Новостник поморщился.

– Это женщин надо опрашивать. Вы же знаете, мужики его в упор не видят. Или прикидываются, что не видят. Я могу, конечно, подключить своих девчонок…

Женщин на летучке присутствовало ровно одна – Вася. И все теперь смотрели на неё.

– Да что она знает… – буркнул главред. – Молодая ещё. Перестаньте таращиться на девочку. Не смущайте.

Вася смущаться и не подумала. Настал её звёздный час.

– Давайте я напишу про мотоцикл, – сказала она просто.

В кабинете повисла тишина, какая-то нехорошая, ледяная. Молчали и старшие, и младшие. Отдел новостей, отдел происшествий, «политика», «спорт», спецкоры – все глядели на юную стажёрку. И, судя по выражению лиц, настроение у коллег было так себе. Особенно у специальных корреспондентов. Это ведь их профессия – расследования. И сейчас на них повесят легендарный мотоцикл, в который никто не верит, потому что он – стопроцентная галлюцинация. Вот счастье-то привалило. Судя по реакции главреда, он воспринимает эту нелепицу всерьёз, считает если не опасной, то как минимум неприятной и не отдаст её неопытной девчонке.

– А что у тебя есть? – спросил главред.

– В лучшем случае у неё свеча от мопеда в сумочке, – Кузьмин фыркнул. – Остынь, Вася.

– Ну-ка, Лёша, не спеши. Так что у тебя есть, Василиса?

– У меня есть подруга, которую он подвёз, – сказала Вася, очень стараясь, чтобы голос не дрожал.

– Когда?! – быстро спросили хором сразу четверо: главред, Кузьмин, новостник и «криминал».

– Позавчера, – отчеканила Вася. – И это с ней второй раз уже.

Кузьмин аж засопел, так ему не понравилось услышанное. «Криминал» разочарованно скривил губу и переглянулся с новостником – ну, понятно, белочка к кому-то приехала в образе мотоцикла. Главред, напротив, весь подался вперёд.

– Рассказывай.

– Это не алкогольный психоз. – Вася старалась говорить как можно убедительнее. – Марина, она вообще спортсменка… Бывшая. Сейчас танцовщица в клубе.

О том, что Марина танцует стриптиз, Вася решила пока не распространяться.

– Пьёт очень редко. Месяц назад поссорилась с другом, ушла от него ночью. Ей показалось, за ней кто-то идёт. А потом вдруг появился старый мотоцикл. Точно, как в легенде. Марина на него села, он отвёз её домой и исчез. Утром она решила, что ей это приснилось. А вчера она звонила мне… Короче, она ещё не в панике, но близко к тому. Вы же знаете, мотоцикл так просто не приезжает. Знаете, да? – Вася огляделась.

Ну да, они знали. Хотя, наверное, не хотели знать.

– Пять рублей за «короче», – сказал Кузьмин. – Я заплачу, это мой сотрудник.

И полез в карман.

– Значит, оба раза она была в дымину… – задумчиво протянул главред.

– Ну, выпила, конечно, но очень хорошо всё помнит. Ей просто было страшно, она старалась забыть.

– Над нами будет ржать весь город, – пообещал Кузьмин. – Ей-богу, я уже согласен на того, кто живёт в пруду! Да чего там, я на орла согласен.

– Давайте я про удмуртского шамана напишу, – предложил вдруг «спорт», глядя в потолок. – У нас есть такой Шудегов, хоккеист с мячом, он уверяет, это был его прапрадедушка или вроде того. Красиво врёт, заслушаешься.

– Очень самоотверженно, только отдел культуры не оценит твою жертву, – сказал главред.

– Дак чё, я не даром, я за бутылку.

– Денежку – вот сюда. А тебе, Лёша, времени – неделя.

– Ну не надо, – очень тихо и как-то неуверенно попросил Кузьмин. – Ну зачем.

– Дам полосу. Ты знаешь, как сделать из этой истории конфетку, объясни Василисе структуру материала. И помоги.

– Это очень много работы, чтобы была конфетка. Тут одним рассказом очевидца не отделаешься. Тут столько всего придётся поднять… И никаких доказательств. Голая фантастика, которую ты не любишь. И правильно не любишь. Это не наш уровень. Мы не бульварный листок. Такое даже на сайт положить будет стыдно…

Кузьмин почти умолял. Почти ныл. Вася его таким раньше не видела. Обаятельный и уверенный в себе дядька, крепко за полтинник, но очень даже ещё ничего, Кузьмин вдруг будто сдулся.

Главред на его мольбы никак не отреагировал. Он уже говорил с бильд-редактором.

– Гайку на мосту сегодня же отснять, пока её на сувенир не утащили…

– Не утащат, цепь заклёпана, – ввернул новостник.

Главред не глядя отмахнулся.

– Это Ижевск. Перекусят… И найди хорошую фотографию «пса» раннего выпуска. Семьдесят четвёртый, семьдесят пятый год. У него зеркало на торце руля и шильдики плоские, наклейками.

– Зеркало как раз не показатель. Главное – рёбра на головке цилиндра стоят веером и глушак прямой, – сказал бильд. – Тогда точно семьдесят четвёртый. Я знаю.

– Ишь ты!

– Это Ижевск, – напомнил бильд, усмехаясь. – У моего отца был рыжий «пёс». Теперь жалеет, что продал.

– А у меня – красный. Восемьдесят второго года. Сыпался, зараза… Но зато как ездил!

Главред вздохнул.

Кузьмин тоже вздохнул, но без толку, его не услышали и не заметили.

– Совещание окончено, всем спасибо, – сказал главред. – Работаем.

Народ потянулся из кабинета.