Абсолютный дрейф

В жилой лагерь Агатин домчал в три прыжка. Не помня себя от страха, он набегу влетел в первую попавшуюся палатку.

– Ты чего, сыщик? Аккуратнее!!! Я ж тут не вареники стряпаю: у меня покойник на столе, – экспедиционный врач Александр Деев только что закончил вскрытие тела Петерсона и сейчас сидел в уголке медпункта, аккуратно внося медицинские формулировки в патологоанатомический эпикриз.

– Извини, док… Хотел, понимаешь, дело доброе сделать – собак Петерсона шоколадом подбодрить. Так Вольф меня чуть не скальпировал…

– От этой стаи, Гарик, надо держаться подальше. У них ведь жесточайший стресс. Слышишь, как они завывают? Будто давит их что-то сверху… То-то. Даже мы сейчас понять не можем, почему Пэр вдруг взял и умер. А они с этой загадкой будут жить до самого последнего дня, – заключил медик и замурлыкал сквозь зажатый в зубах мундштук какую-то мелодию: была у него такая привычка, напевать старые шлягеры в самые неподходящие моменты.

Агатин внимательно вгляделся в Деева – железной воли человек. Столько событий вокруг, а он спокоен как ледяной торос. Покуривает, попевает песенки, роется во внутренностях товарища, с которым еще несколько часов назад вместе выпивал и закусывал.

Гарри перевел взгляд на хирургические инструменты и вдруг представил, как фельдшер вскрывал желудок Петерсона и манипулировал с остатками недоперевареной еды. Бр-р-ры…

Из тошнотворного транса Генриха вывел голос Деева:

– …Слышишь, что говорю? Надо будет Александру Кузьмичу сказать, чтобы предупредил всех членов экспедиции. А то, не ровен час, еще какой сердобольный решит собачек подбодрить…

– Согласен, общее оповещение будет не лишним… – Гарри отвел взгляд от хирургического арсенала и окончательно вернулся к действительности.

– Ладно, Шура, что по твоей «кафедре»?

– Ну, без полноценного патологоанатомического исследования, к моим первым выводам добавить особо нечего. Причина смерти – гипотермия. Я бы даже сказал, подострая гипотермия. Время смерти, судя по окоченелости трупа и степени переваренности пищи, – в промежутке от 23.00 до часа–двух ночи… Скорее всего, быстрому замерзанию способствовал алкоголь. Пэр же еще с самого утра пить начал. Потом в столовой со всеми несколько рюмок добавил и, наверняка, «закурганную» с Буткусом пили, после того, как он им запасной потяг привез, – размышлял, констатируя факты, Деев, а Агатин делал пометки в блокноте.

– Раны, синяки, ушибы есть?

– Нет – покровы тела чистые, без гематом.

– А следы борьбы?

– Да нет. Лицо, конечно, сильно обморожено. Но, губы и нос целы, да и на шее никаких следов, если ты намекаешь на то, что кто-то мог подкараулить Петерсона и попробовать его придушить…

– Что-то странное заметил?

– Даже не знаю… Кроме лица сильно обморожен затылок. Чаще бывает наоборот – первыми остывают конечности, открытые кожные покровы. Но в нашем случае все иначе. Возможно потому, что погибший долгое время находился без шапки. Может жарко ему стало? Снял свой песцовый треух, да и потерял его по дороге. Капюшон при таком морозе и ветре – хреновый помощник…

«Обязательно пройти сегодня по всему ночному маршруту Петерсона», – жирно вывел в блокноте новую задачу сыщик.

– … Вот, пожалуй, и все, Гарик. Больше можно будет сказать после проведения дополнительных, более глубоких исследований и экспертиз. Но этим займутся уже датские эскулапы. В любом случае, дальше «работать» с телом Пэра без присутствия датского консула не имею права. Нам и без этого на орехи достанется.

– Это все?

– По моей части все.

– А не по твоей?

– Есть еще две вещи, о которых ты, Гарик должен знать. Во внутреннем кармане куртки Пэра я нашел его личный «Иридиум». Точно сказать не могу, но судя по всему в последний момент он пришел в себя, перевел телефон в «чрезвычайный режим» и пытался подать сигнал бедствия, – поделился первой немедицинской новостью Деев.

– Ну, это мы сможем быстро установить. Я сейчас же попрошу Александра Кузьмича организовать запрос в адрес Экстренной службы. Если Пэр успел это сделать, мы будем более ясно понимать фактическое время его смерти, – ободрился Гарри. – Что еще, Саша?

– … Кто-то снял с руки датчанина его «магический» перстень…

– Не понял… Как снял? Когда? С трупа?!

– Да.

– Слушай, док, я еще у трактора заметил, что Пэр без кольца. Но как-то не придал сразу этому значения. Да может быть он просто по дороге его потерял? Соскочил перстень с окоченевшей руки и все?

– Это – вряд ли. Смотри, как фаланги вывихнуты… Кольцо крепко сидело на среднем пальце. И чтобы его снять – а сделать это судя по всему надо было быстро – наш мародер не церемонился, рвал со всей силой. Аж хрустело все…

***

Из утреннего радиоэфира глобальной спутниковой сети связи (режим широковещания, кодировано):

«Географу.

Лектор замолчал.

Борей».

Самоотвод