Absoluta. Совесть и принципы

— В машину, милочка, — стараясь говорить спокойно и вежливо, он только ещё больше походил на угрозу с этим пистолетом. Уайт не шелохнулась. — Давай, вперёд, — повторил он, медленно направляясь в её сторону.

— Вам лучше её не трогать, — предупредил Мортем. — Оставьте её.

— Она опасна, — убедительно заявил коп.

— Я — тем более, — с угрозой в голосе ответил Бернард, делая шаг вперёд, чтобы закрыть собой Деметрию.

— Sonma, — шепнул Кан, и полицейский на ватных ногах опустился на землю, после чего мирно заснул. Через секунду Берн взял Деми за руку, — между их ладонями девушка ощутила зажатый ключ, — и, шепнув «Porta», забрал её с улицы.

Глава XVIII. Новый план Кана

Кандеон сидел на старом кресле, обитом серым вельветом. Местами у кресла уже разошлись швы, а правый подлокотник был почти полностью исцарапан кошкой, которая пропала много лет назад. Мужчина закинул наверх ногу, но, несмотря на принятое обезболивающее зелье, втирание заживляющей мази жгло и доставляло по меньшей мере страшный дискомфорт.

В комнате царил полумрак. Только один торшер был включён, помогая Кану видеть себя и рану. Закончив с обработкой ноги, мужчина опустил штанину вниз и поморщился от ноющей боли. В зеркале, которое висело на противоположной стене, он увидел раздавленного и побеждённого юношу. В этом тусклом свете его глаза ярко горели, переливаясь из насыщенно-голубого в иссиня-чёрный, стоило ему только вспомнить, что сказал ему Мортем.

Дверь распахнулась. Кандеон хотел было сказать, что не хочет никого видеть, но на пороге показалась Гелла. Не успел он и рта раскрыть, как она опустилась на колени перед ним и положила ладонь на его ногу.

— Что стряслось? — тихо спросила она. В её голосе слышались тревога и волнение.

— Прости, Гелла, — хрипло отозвался Кан и опустил голову. — Прости, но, честное слово, я его прикончу при первой же возможности… — сдерживая ярость, высказал мужчина. Он изо всех сил пытался подавить в себе эти бушующие эмоции, но вены на руках всё равно вздулись, а желваки напряглись.

Гелла тяжело вздохнула и погладила колено Кандеона, успокаивая его.

— Боюсь, в этом случае, твоя сестра тебя не простит, — заметила женщина, внимательно вглядываясь в лицо Девидсона. Её зелёные глаза ярко горели в темноте, как у кошки, и голос был такой же успокаивающе-мягкий. — Нравится нам это или нет, но нам придётся признать, что Деметрия привязалась к нему.

— О нет, — помотал головой мужчина. — Она готова была уйти со мной. Не думай, что я не понимаю… Ты продолжаешь его защищать, — Кан метнул на Геллу взгляд, полный злости и презрения. — Это не Деми привязана к нему, а ты.

— Даже если бы это было так, меня не в чем было бы винить, — женщина пожала плечами. — Я родила его. Он мой сын.

— И ты никогда не давала никому об этом забыть, — сквозь зубы прошипел Кан, поднимаясь на ноги. С трудом он дошёл до своего стола и стал что-то искать среди книг. Гелла же осталась на полу с весьма удручённым и несчастным видом. — Это ведь ты помешала его поймать много лет назад, когда он вытаскивал свою драгоценную Изольду из того дерьма, в которое она вляпалась… Ты мешала его найти все эти годы.

— Когда он отвернулся от нас, я старалась найти его и вразумить, — призналась женщина. — Но не более. Он меня не слушал. И я прекратила всякие попытки с ним связаться.

— Но защищать его не прекратила, — злобно бросил Кан, разворачивая в руках одну из книг.

— Никто не обвинит мать в том, что она оплакивает потерю сына, — оправдываясь, сказала Гелла. — Но у меня появился ты… — она поднялась на ноги и осторожно подошла к мужчине со спины. — Я вырастила тебя, как родного. И я всегда буду на твоей стороне. Ведь ты меня не разочаровал. — Женщина положила руку на плечо Кандеона и аккуратно погладила его. — Ты — мой ребёнок. И если ты решишь покончить с Бернардом, я не стану тебе мешать. Я лишь прошу тебя подумать о последствиях. Прошу, как мать…

— Ты не моя мать, — мужчина резко одёрнул плечо, и рука Геллы бессильно опустилась вниз. Женщина опустила голову. Нельзя сказать, что эти слова её не задели. Но она нашла в себе силы сказать ещё несколько слов:

— Конечно. Я и не стремилась занять место Офелии… — помолчав пару секунд, она добавила: — Я попрошу, чтобы тебе принесли что-то посильнее заживляющей мази… А пока отдохни. — С этими словами Гелла покинула комнату.

Спустя несколько минут Кан нашёл книгу, которая затерялась в ворохе бумаг на его столе. Повертев её в руках, он невесело усмехнулся: «Родители бы вряд ли одобрили обращение к такой литературе…».

Прихрамывая, мужчина отошёл к кровати, включил свет на прикроватной лампе и поудобнее лёг, предварительно взбив себе подушки.