Abstrudere (ЛП)

– Я хочу вам верить, но не могу. Не то чтобы я вам не доверял, просто я не доверяю самому себе. Я продолжал… Прошлой ночью я продолжал просыпаться, и затем что-нибудь странное происходило, и затем я просыпался снова и снова, и я… я больше не вижу разницы. Правда, – Питер говорит быстро, словно бы ему надо озвучить это прямо сейчас, прежде, чем он снова окажется в своей кровати, и ему придётся начинать с нуля.

Что, по сути, бессмысленно, ведь если это сон, то не имеет значения, как быстро он говорит, ему всё равно придётся пройти через это снова, когда он по-настоящему проснётся.

Питер представляет, какой у него должен быть дикий, безумный взгляд, дополненный тёмными кругами под глазами и торчащими во все стороны волосами. Это было бы круто, он мог бы сойти за Эйнштейна, вот только Эйнштейн знал об относительности в разы больше, чем ему, скорее всего, когда-либо предстоит узнать. Особенно сейчас.

Роуди хватает одного только взгляда в его сторону, чтобы сразу пойти за телефоном.

– К чёрту, не важно, насколько сейчас рано, – говорит он. – Я звоню Сэму немедленно.

Питер роняет голову на сложенные руки на столе. Ему вдруг больше не нужно напрягать шею, чтобы удерживать её прямо, и проще позволить ей лежать. Если это действие приведёт к тому, что он снова проснётся, то, по крайней мере, он хотя бы попрактикуется с объяснением своего состояния.

– Спасибо, – выдыхает он.

========== Первый День ==========

– Мне кажется, для начала нам нужно раскрыть все карты друг перед другом.

– Ладно. Логично. Я слушаю, – кивает Питер.

Сэм сидит напротив него, на одном из сидений на диване, уперевшись ступнями в пол и наклонившись вперёд, к кофейному столику. На столике нет никаких карт. Ясное дело, думает Питер. К приезду Сэма он уже занял кресло, уютно устроился между высокими подлокотниками и отказался двигаться куда-либо. Так он чувствует себя привязанным к одному месту, а это именно то, что ему нужно прямо сейчас, когда страх, что пол провалится у него под ногами, всё ещё с ним.

Ещё даже восьми утра нет, но Роуди уже тихо и почти незаметно ушёл из квартиры.

– Позвони мне, когда вы закончите, – сказал он тогда Сэму, явно давая понять, что квартира теперь всецело в их распоряжении.

Какая-то часть Питера ожидает, что Сэм Уилсон начнёт его отчитывать, особенно теперь, когда сдерживающий фактор в виде Роуди исчез. Он никогда не был у психолога, – ему это казалось ненужной роскошью, да и зачем тратить время, когда есть целый город, полный улиц, которые надо патрулировать, и людей, которым нужно помогать, помимо него самого, – а его взаимодействия с Соколом были немногочисленными, и пусть они друг друга не ненавидели, дружескими их назвать тоже нельзя.

Но Сэм был собран и серьёзен, как профессионал, которым он и являлся. Питер может уверенно сказать об этом по одному только взгляду на него, ещё до того, как тот откроет рот и начнёт говорить.

Он услышал только половину утреннего телефонного разговора – со стороны Роуди.

– Парню нужна помощь, сейчас.

– Нет, я не думаю, что это может подождать.

– Сэм, он был здесь со мной всю прошлую неделю. Тогда я не считал, что это срочно. Но сейчас считаю.

Питер не может не согласиться; он просто рад, что кто-то ещё воспринимает это серьёзно, словно бы его опыт получил официальное подтверждение. Он очень, очень надеется, что сейчас всё по-настоящему, потому что он не знает, куда его занесёт новый виток, но на этот раз они взялись за решение его проблемы серьёзнее, чем когда-либо до этого.

Их в квартире двое.

– Во-первых, – начинает Сэм, и Питер тут же вскидывается, – это не совсем моя сфера деятельности. Да, у меня есть опыт, но моя работа – групповые сеансы терапии с ветеранами войны. Это не группа, и ты не ветеран войны. Я знаю, что ты пережил то ещё дерьмо, но всё равно такое тебе не подходит. Не идеальный вариант.

– Я понимаю, – кивает Питер. Не то чтобы я мог заметить разницу, мысленно добавляет он.

– Во-вторых, – продолжает Сэм, – это временно. Твоя ситуация не из лучших, но ты и сам об этом знаешь. У тебя есть небольшой круг людей, которым ты сейчас можешь доверять, и так уж вышло, что я самый компетентный среди них. Так что вот я здесь, и я готов помочь. Но когда придёт время – а оно придёт – тебе надо будет найти специалиста, который действительно подходит для работы с такими, как ты.

Питер фыркает.

– Типа, с супергероями?

Сэм серьёзно смотрит в ответ.

– Типа, с детьми.

Он не произносит это так, словно бы отчитывает Питера за его возраст или незрелость. Он произносит это как напоминание: Питер пережил больше, чем кто-либо сможет за всю жизнь, он участвовал в битве за спасение вселенной, – дважды, – а ему только шестнадцать. Все, кто сражался с ним бок о бок, были взрослыми людьми. Их главными проблемами в жизни, наверное, были налоги или что-то в этом духе, а не выпускные экзамены и попытки пригласить кого-то на свидание.

Питер сглатывает, внезапно осознавая, насколько он мал – не телом, нет, но по возрасту. Разговоры с Недом или ЭмДжей разительно отличаются от разговоров с мистером Старком или Роуди.