Abstrudere (ЛП)

(Он не рассказывает Сэму о разговоре с Роуди. Своеобразное негласное понимание: это было лично между ними. Переход за черту. Это не было тем, что ему нужно, чтобы улучшить своё состояние. Он вмешался в чужое личное пространство. Он забрал чужой кислород. Это был добровольный обмен, но это было личным. Роуди открыл Питеру часть себя, и Питер почти наверняка уверен, что он не откроет эту часть снова, возможно никогда.)

Сэм считает, что так и должно быть.

– Есть некоторые вещи, которые я не смогу тебе дать, – произносит он. – Чего многие на моём месте не смогут дать. Ты не можешь полагаться только на одного человека. Хорошая новость в том, что в твоей жизни уже есть такие люди.

– Но что если они подвергнутся опасности? – спрашивает Питер. – Как мне предотвратить это?

– Порой у тебя не будет получаться их защитить, – говорит Сэм. Питер думает о Лондоне; о смерти мистера Старка; о тёте Мэй за приоткрытой дверью на кухню, тихо плачущей в окружёнии бумаг с затратами на похороны, когда она думала, что он её не видел. – Мы не можем контролировать всё. Дорогие тебе люди могут пострадать просто однажды идя по улице, и это никак не будет связано с тобой. Такова жизнь.

– Но конкретно в моем случае… – начинает Питер.

Сэм поднимает руку.

– Питер, – говорит он, – да, есть дополнительный риск. Но ты сам выбрал стать частью этого. Твой мозг ещё развивается, ты не осознал до конца последствия этого выбора, но это всё ещё твой выбор. Думаю, ты сделал это, потому что в глубине души ты знал, что должен был. Для тебя это было правильным.

Сэм чуть откидывается на спинку дивана.

– Уже поздно оглядываться назад, так что смотри вперёд. Делай всё, что можешь, для тех, кого ты любишь, и они ответят тебе тем же. Да, они могут пострадать. Ты не можешь спасти всех. Такова жизнь. Но ты можешь контролировать то, сколько усилий ты прилагаешь. И, зная тебя, ты будешь стараться изо всех сил, потому что такой ты есть. Это хорошо, – говорит Сэм. – Прислушивайся к себе – не обязательно ко всем и вся вокруг, но к самому себе – и делай то, что считаешь правильным. Это уже привело тебя ко многому, так что продолжай следовать тем же путём.

Питер кивает, обдумывая свои варианты. Семя, которое он посадил у себя в голове, дало росток, продолжало тянуться вверх, и теперь он смотрит на то, как оно превращается в дерево, уже выше его самого – и ему надо решить, что с ним делать.

У него не получится, если он кому-то расскажет. Если не сработает, он может быть обречён. Если сработает, он может быть обречён.

Теперь у него есть два варианта того, что сказать. Питер отключает свой мозг, позволяя словам самим срываться с языка, позволяя подсознательному инстинкту сделать выбор за него.

– Думаю, я готов перейти к еженедельным встречам, – говорит он.

Ладно, думает он, услышав собственные слова. Он чувствует прилив облегчения. Вот оно. Вот направление, в котором он будет двигаться. Я могу работать с этим. Мне придётся.

– Да? – с интересом спрашивает Сэм.

– Да, – кивает Питер, и теперь, когда его мозг вернулся в режим онлайн, это легко. Так легко позволить словам выбраться наружу. – Когда Роуди вам позвонил, ситуация была критическая, верно? Я это знаю. Я не мог нормально жить. Вы пришли, и теперь я могу. Знаю, прошло всего три встречи, но я могу нормально функционировать. Это больше не срочно. Я знаю, что мне всё ещё нужна помощь, но я больше не сомневаюсь в реальности происходящего. Я достаточно ем и сплю. Да, мне ещё далеко до выздоровления, но мне лучше. Так что уже нет смысла встречаться так часто. Правда?

Сэм кивает.

– Ты хорошо всё обдумал?

– Да.

– Ладно, – говорит Сэм. – Это будет идеальным сценарием для нас обоих. Если тебе так нравится, то и мне тоже. Когда мне прийти снова: ровно через неделю или немного раньше? Выбери день для наших встреч.

Питер задумывается.

– Через полнедели? – спрашивает он. – Четыре дня? Сегодня пятница, так что… по вторникам?

– Вторник так вторник, – кивает Сэм. Питер благодарно ему улыбается и чувствует себя готовым.

– Почему ты ему не сказал? – спрашивает Квентин.

Питер резко поворачивает голову в его сторону, но не прекращает хождения кругами. Он двигался туда-сюда по ковру в его комнате, лихорадочно протаптывая на нём колею. Так легко было чувствовать умиротворение, после того, как он принял решение, но теперь, когда у него появилось время – аж несколько часов – на сомнения, тревожность вновь возвращается к нему.

То, что Квентин сейчас пытается её уменьшить, добавляет ему как уверенности, так и стресса. В вопросе нет издёвки или обвинения, нет, он искренен и полон беспокойства, и это последнее, о чём хочет думать Питер, если он действительно собирается осуществить задуманное.

– Ты знаешь, почему, – отвечает Питер. Роуди вернётся через два часа. Питер уже сделал все приготовления к ужину и теперь просто убивает время, ожидая, пока всё будет готово, пока наступит вечер.

– Тебе нужно сказать, – говорит Квентин. – Сделать это реальным.