АБУЛИЯ (СИ)

— Здравствуй князь, — сказала она Ортану и вывалила содержимое мешка прямо у его трона. Грязным обугленным комком на пол упало сердце зверя.

Иса стояла прямо и смотрела на князя, упивалась его эмоциями и наслаждалась каждым мгновением триумфа. А потом сказала:

— Я желаю быть правительницей, поэтому ты станешь моим мужем, Ортан.

— Не много ли ты на себя берешь колдунья? — возмутился тот, также не отводя взгляда от девушки.

— В последнее время зверь был особенно жаден, не так ли? — усмехнулась Иса. Князь нахмурился:

— Людей стало пропадать больше, это точно, — ответил он.

— Значит, где-то у него есть гнездо с детенышами. Боюсь, тебе будет трудно справиться без меня, — многозначительно сказала девушка.

Князь молча сошел с трона и усадил на него колдунью.

— Я согласен, да будет так, — сказал он, галантно поцеловав ей руку, Иса покраснела.

Пока шли приготовления к свадьбе и город радовался избавлению от чудовища, Аглаечка немного переживала за Ису. Она отозвала князя в сторонку и сказала:

— Иса прекрасна, и вижу, что она не оставила тебя равнодушный, князь. Но я знаю, когда-нибудь, в память об утерянной власти или в силу ваших традиций, будет сложно удержаться от соблазна сделать что-то этакое, что может плохо закончиться для нее. Поэтому хочу тебя предупредить, если с ней что-то случиться, я расскажу на площади, в чем настоящая причина ссоры твоего отца с Артуриусом, и клянусь, всем это понравиться… всем, кроме тебя, конечно. А если не поверят, то папочка явится сам и подтвердит каждое слово. Знаешь ли, мага довольно трудно убить, помни об этом.

По тому, как изменилось лицо князя, Аглаечка поняла, что попала в цель.

Иса подошла к ней и сказала:

— Пора!

Аглаечка только успела подумать, что есть вещи, которые не стоит знать дочерям о своих отцах, перед тем, как Иса отправила ее домой.

========== Часть 20 ==========

РОV Яшеньки

Брр! Холодно! Жутко зачесался хвост, а когда я изогнулся, чтобы достать чешущееся местечко зубами, оказалось, у меня нет хвоста! Спасите, караул! И тут вспомнил, что больше не дракон. Нет, не так, дракон, просто неправильный. Помню, когда был огромным ящером. Приятное ощущение. Мир прекрасен и прост: делится на съедобное и несъедобное, причем последнего гораздо меньше. Эх… Теперь чувствую тошноту, вспомнив, что недавно сожрал милое животное, встретившее меня на входе звонким лаем, ядовитыми когтями и зубами. Зачем я это сделал? Из интереса: какое оно на вкус. Я — плохой дракон! Или человек? Я запутался… Именно это и есть неправильным — драконы не сомневаются. Венец творенья и бла-бла-бла, — нашептывала память предков.

Если бы я был как все драконы, я бы не потерял хозяйку. Да у меня бы и не было никакой хозяйки. Разве у настоящих драконов есть хозяева? Только без Аглаечки я — обычный ящер Яшка.

Несчастье случилось сразу после завтрака, во время которого Кэсси скучно объяснял назначение столовых приборов, а я расстраивался, когда мне не давали как следует вылизать тарелку: его, свою и еще чью-то. Вместо ненужных культурных изысков (да, я и такие слова знаю, но раньше все не пригождались) надо было лучше следить за хозяйкой и за Краутом, который сразу показался мне подозрительным типом. Прав был папочка, если ты в ком-то не уверен, лучше это съесть. Предварительно поимев — по мнению папы, весь мир делится на то, что поиметь можно, и то, что поиметь снова таки можно, но не очень хочется. И, конечно, последнего гораздо меньше. Если бы я был правильным драконом, я бы гордился таким отцом, а так пока плохо получается.

В замке Антонии морозно, я трясусь от холода вместе с Кэсси под одним тоненьким одеялом. А злодей Краут так и вовсе несет ночной караул на голом снегу, лишенный магии, — так решила его жена. Антония пообещала помочь нам: в своем замке, мол, сила вернется быстрее, но врет, как пить дать. Не хочет, чтоб родня смеялась над нею, поэтому поскорее смылась, прихватив неверного возлюбленного. Это ж надо так втрескаться в мерзавца и труса! Кэсси только фыркнул: кто б сомневался. Счастливчик, ему обломилось то, о чем я даже мечтать не смел (в деталях, конечно), поэтому не знаю, считать его докой в вопросах любви или таким же неудачником, как я. А пока приходиться его согревать и слушать, как он тихонько плачет в подушку. Аглаечка (мне тяжело называть тебя так, «хозяйка» — как-то привычней), Антония жива только благодаря тебе и тому, что ощущалась ужасно несчастной и жалкой. Я — неправильный дракон.